Сердце отстукивало какой-то странный рваный ритм. Ладони и стопы стали влажными. Я боялась даже чуть приоткрыть веки. Дрожала от нервозности и нетерпения.
Внезапно меня словно потащило куда-то. Мощная рука Рельгора тянула в одну сторону, а зевв – в другую. Я ощущала себя канатом, который перетягивают соревнования ради.
Натянутым до предела, до какого-то критического значения. После которого… Не знаю, что после…
Было страшно, больно и одновременно как-то странно.
Я не понимала, куда двинуться. За Рельгором или в другую сторону.
Но почему? Откуда это странное чувство «мне не туда».
Я ведь собиралась остаться со своим адельтахом. Или нет?
Ощущения резко изменились. Будто где-то там я оставила нечто очень дорогое, бесценное. И вот чрево зевва напомнило мне об этом…
Я не открывала глаз, но увидела картину…
…Раннее утро в доме. Ленты света ложатся на бежевый ламинат. За окнами – лето. Зеленеет трава, колосится укроп. Вдалеке раскинулся город. А я… в своем маленьком убежище…
– Мама! Мама! – Матвей уже встал, такой смешной, шестилетний мальчуган с почти налысо бритой головой. Чтобы не было жарко.
Он подбегает, обнимает и с минуту я, прикрывая глаза, наслаждаюсь нашим единением.
Наслаждаюсь тем, что я мама…
…Другой дом… Чуть больше, с темным ламинатом и коричневыми обоями на стенах. Я отряхиваю снег с сапог. Ставлю их в рядок с остальными. Маленькими, большими, средними.
Вешаю серый пуховик на крючок.
– Бабушка! Бабушка! – встречает меня за порогом двери в коридор внучка. Я приседаю, обнимаю малышку. Она прижимается, щекоча розовыми бантиками на смешных косичках…
И я замираю опять, проникаясь этим ощущением. Блаженной нежности и нежного блаженства.
Они зовут, кричат откуда-то издалека. И я ухожу от Рельгора. Двигаюсь в другую сторону.
Однако почти сразу перед глазами возникает лицо адельтаха… Испуганное, встревоженное, и совершенно не такое суровое, как недавно. На меня смотрит мужчина, а не повелитель Гардавии. Существо, у которого отнимают нечто важное. Без чего и жить-то не хочется. Без чего утро уже не утро, а удовольствия жизни пресные и глупые.
– Ты моя… – повторяет он, срываясь на хрип. – Ты моя… Нари… не покидай меня…
Зевв двоится и троится, затягивая меня сразу в несколько коридоров.
Прошлое, будущее и настоящее смешиваются, скачут перед глазами.
Я вырываю руку из пальцев Рельгора и замираю, плывя по течению…
Я думала – меня сразу вышвырнет куда-то. Потому что зевв засасывал водоворотом, с немыслимой, непреодолимой силой.
Но я вдруг ощутила полное отсутствие движения. Я словно застыла между мирами, оставалась на месте. И только слышала, как вокруг зовут голоса.
– Мама…
– Бабушка…
– Нари…
Они отдавались эхом со стен пещеры.
А я… я совершенно растерялась. Но внезапно эмоции взяли верх. Накатили, как штормовые волны на покатый морской берег. И также схлынули, оставив одно желание и одно стремление.
Меня будто сильно толкнули в спину… и я полетела вперед… Пока еще не зная куда…
***
Рельгор
Поначалу все шло нормально. Зевв выглядел безопасным и принял Рельгора с его нари с распростертыми объятиями.
Но затем что-то случилось.
Альву начало тянуть назад, в ее измерение. С какой-то мощной, непреодолимой силой. Той, что мощнее магии. Сильнее воли и чьих-то просьб… Той, которую никто не в силах перебороть… Даже такой сильный оборотень, как Рельгор.
Сработала привязка нари к ее близким на Земле.
В прошлый раз Альва ушла нормально и впервые эта аурная связь начала так работать.
А это значит, что дома у нари не все хорошо. Что-то стряслось с ее родственниками. И они остро нуждались в землянке. Очень остро.
Но даже понимая это, осуждая самого себя за черствость, эгоизм, бесчувственность, адельтах не смог ее отпустить. Продолжал изо всех сил тащить Альву за собой.
Рельгор вцепился в руку нари понимая, что если она останется на Земле… Колхар и его приспешники! Он рванет туда же! Он не сможет и дальше делить себя надвое – между троном и нари. И все полетит к черту. Позволить границе между мирами встать между ними с Альвой казалось болезненно невозможным. Рельгор понимал, что это будет шаг к их гибели. Мятежники все поймут и придут в то самое место, где адельтах беззащитен, а нари – тем более. И она станет разменной монетой. А он – заложником положения.
Но остаться без Альвы, отпустить ее, оказалось выше сил императора. Разумные доводы спасовали, уползли словно побитые хищники после столкновения с более мощным, сильным и властным зверем. Инстинктом пары.
Рельгор рычал и удерживал нари.
Напряжение в его теле и в душе достигло предела.
Тонкая рука Альвы выскальзывала из пальцев адельтаха, дергая нервы с корнем.
Рельгор цеплялся, тянул, но ничего не выходило.
Кажется, в семье Альвы стряслось нечто, и впрямь, изрядное, и ее присутствие остро требовалось на Земле.
Поэтому Рельгор все-таки отпустил нари. И тело его словно заполнил холод. Осколки льда текли по венам болью. Сердце тяжелым камнем давило на грудь. На плечи будто сотни валунов навалились.
Рельгор ступил на пол потайной комнаты, темно-шоколадного цвета и стоял неподвижно, как статуя.
Один.
Без движения.
Без желания что-то делать.
Ноги будто вросли в пол.
Все мысли о том, что он скажет мятежникам и как поведет дальше свою игру, испарились.
Нари…. Нари… нари… Ты нужна мне, как дыхание, как завтрашний день… вот что мелькало в голове Рельгора.
Но вместо Альвы к нему приблизился Ренсвилл и заглянул в лицо.
– Адельтах? Вы в порядке? Где девушка? Что случилось?
Рельгор не мог это выговорить. Сказать, что она осталась на Земле, с родными и покинула его. Нет, язык не поворачивался.
Он продолжал стоять и смотреть на генерала.
Резкий толчок в спину привел Рельгора в чувство. Он крутанулся на пятках. Скорее потому, что так надо, сработал инстинкт. Потому что мысли адельтаха были очень далеко… А затем нари оказалась в его руках.
Адельтах знал, что сейчас не время и не стоит рисковать. Но схватил Альву и поцеловал.
Все было в этом поцелуе. И ужас от мысли, что уже потерял ее, который скручивает внутренности в узлы боли и сковывает по рукам и ногам. Почище любых кандалов и магии. И радость, такая, что хочется вскинуть голову и выкрикнуть победный вопль в небо. Словно уже проиграл битву, а потом подоспели союзники и врага смели, повергли, смяли. Потому что она все же вернулась. И едкое, как красный перец во рту, сомнение: на Земле ее ждут, но знает ли Альва об этом? Действительно, ли она выбрала адельтаха или просто не разобралась – что происходит? Вина, словно острый металлический штырь, что вонзается в спину из дивана, когда ты расслабился и решил отдохнуть. До крови рвет кожу и мышцы.
