Мы очутились в большом округлом зале. Настолько помпезном и безвкусном, что мастера стиля Барокко ужаснулись бы. На потолке рассыпались узоры в виде цветов. Аляпистые, неестественные. Колонны обступили стены так, что последних я почти и не видела. Усыпанные лозами с крупными цветами, колонны выглядели не то чтобы претенциозно — скорее нелепо.
По полу растекались цветные разводы: голубые, синие и фиолетовые.
Все вместе выглядело просто ужасно.
Приторный медовый запах дополнял впечатление.
— Ну что застыла, землянка? — бесцеремонно встряхнул меня сельвент.
— Нокаутировало ваше непередаваемое чувство стиля! — не сдержалась я. — Я думала хуже, чем ваш наряд а-ля Людовик тринадцатый, который решил надеть все самое лучшее, уже не будет. Но ваши интерьеры разубедили.
Что ж. В глотке крокодила пытаться вести переговоры об освобождении бессмысленно. Лучше драться. Хотя бы развлечешься напоследок. Да и врагу будешь не как бальзам на душу, а как кость в горле… Что тоже весьма и весьма приятно.
Не знаю почему, но я не верила в происходящее. К нам спешили стражники — целая толпа, не меньше трех десятков. Все в тех же серебристых кольчугах, какие я видела на каменных драконах в пещере.
Мой похититель отошел в сторону, остановил стражников и принялся что-то обсуждать с ними. Я почти ничего не слышала, улавливая лишь короткие отголоски фраз.
«Остался…»
«Не знаю…»
«Ждем императора…»
«подоспеет…»
«скажет, что делать…»
Похоже главный сельвент сбежать не успел, но все здесь надеялись, что у него получится.
Все, кроме меня. И я оказалась права.
Я сама себе поражалась. Еще недавно я четко и ясно представляла себе переезд в Гардавию, которую даже в глаза не видела. А сейчас я совершенно не верила, что угодила в плен и меня ждет расправа. Или еще что похуже.
И лишь позже поняла, что сработала интуиция.
Мой похититель грязно выругался, развернулся ко мне со свирепым лицом. Его прямо-таки перекосило.
Я пожала плечами: мол, ваши проблемы — мои радости.
Сельвент зарычал, схватил опять и прыгнул зеввом. Я ощущала себя посылкой, которую вначале доставили не по нужному адресу и теперь перекидывают из одного отделения почты в другое.
На секунду страх сдавил горло и сердцу в груди стало тесно.
Куда он меня ведет? На казнь?
Но едва увидела пещеру Ненталя, на душе сразу же полегчало.
Хотя выглядел знакомый грот как братская могила, куда в спешке скидали безжизненные тела. Впрочем, целые и относительно невредимые оборотни здесь еще оставались. Я оглядела их и губы сами растянулись в улыбке. Наги пострадали меньше! Их оставалось еще много!
Сельвенты потеряли большую часть отряда.
Я так злорадно улыбалась, что сама себе поражалась.
Тем временем, Ненталь вдруг взмыл над телами и головами. Враз перемахнул через всю пещеру и оказался рядом. Я даже не поняла, как ему это удалось. Вроде бы змеи не летали. Но додумать я не успела — похититель рухнул из колец нага безжизненным телом прямо ко мне под ноги.
Я только и спросила — жив ли он.
Но скорее по инерции. Я почему-то совсем не переживала за сельвента. Напротив, в груди разливалось приятное ощущение полного удовлетворения. Эта сволочь хотела похитить меня, а вместо этого пала жертвой моего нага.
Моего? Я просто так это подумала. Конечно же, уже не моего. Теперь нет.
Перед моим взором развернулись политические переговоры между сильными мира сего.
То есть измерения оборотней.
Вперед выступил наг, очень похожий на Ненталя.
Черные волосы, травяного цвета глаза, темно-зеленый хвост. Судя по описанию, это был Рельгор — нынешний император Гардавии, сменивший Ненталя, когда тот «погиб».
Рядом с ним шествовал и Эманор.
Однако говорить начал Рельгор, а лейдере дель Марх лишь поддакивал или кивал.
Ненталь не отпускал мою руку, словно она — залог лучшего исхода переговоров или даже чего-то несоизмеримо большего. И мне казалось ужасно приятным, что наг сейчас рядом, сжимает мою ладонь у всех на виду.
Наверное, что-то в этом такое было. Заявление о намерениях? Не хотелось бы думать самонадеянно и рассчитывать на то, чему не бывать. Но я не могла не чувствовать нага всем телом. Не ощущать его близость, его поддержку и его ладонь: большую, горячую и крепкую.
Я чувствовала себя… так странно. Как будто внезапно очутилась в семье… Как будто Эманор, Рельгор и Ненталь — моя новая семья…
Понимала, что это лишь воображение, женский романтизм, взращенный на любовных романах, где герои без героинь жить не могут. Буквально сходят с ума, бросаются на стены, если любимой нет рядом…
А тут еще новость — Ненталь наг и у него есть истинная пара. Ну прямо как в книге! Полюбит — и ты для него самая желанная, самая-самая… Подурнеешь, заболеешь — он все равно будет видеть только тебя и только тебя будет желать…
Из-за мыслей, которые буквально вскружили голову, я с трудом понимала смысл переговоров. Тем временем, они развивались, похоже, не совсем так, как надеялись наги и совсем не так, как ожидали сельвенты.
Похоже, договориться эти стороны не могли, в принципе.
Оставалось надеяться, что исходом станет не очередная немедленная схватка, а хотя бы отложенное на будущее сражение.
— Я считаю, что обмен честный! Твоя жизнь на жизнь Ады! Все справедливо! — жестко выговаривал императору сельвентов Рельгор.
Но тот не сдавался.
— Хорошо. Вы забираете девушку, но Ненталь остается в плену.
— Да я скорее разнесу эту пещеру на молекулы!
Эманор кивал так, словно сам хотел сказать тоже самое. А скорее — больше и резче.
— Мы договаривались: территория за жизнь. Если две жизни на кону, тогда одна все равно обменивается на территорию! — рычал сельвент.
— К Колхару твою математику! Попробуйте нас удержать!
— Давайте, прямо сейчас развяжем войну!
— Да хоть и развяжем! Я не стану оставлять тут родственника. Легендарного императора! И девушку не отдам. Она помогла спасти Ненталя.
— Тогда давайте кусок территории!
— К Колхару вас! Ни за что!
Переговоры активно переходили в пререкательства, а те неизбежно перетекали в ссору. Я опасалась новой схватки или вообще — немедленной войны. Но вмешалось третье лицо. Наг, со светло-желтыми глазами, временами при ярком свете казавшимися какими-то блеклыми. Он вообще выглядел крайне необычно даже для оборотня. Очень острые скулы, втянутые щеки, при этом юношеская гладкая кожа и жилистое тело, будто целиком состоящее из канатов мускулов.
