Поэтому решила попробовать еще раз.
Повторила все. Но когда открыла глаза, изо рта вырвался только вздох разочарования.
Лишь один из остальных погибших нагов зашевелился. Приподнялся на руках и сел.
Канор развел руками.
— Наги имеют некоторую особенность. Наши тела очень медленно останавливаются. Даже после гибели еще несколько часов там действуют процессы, как в живом теле. Но, когда они прекращаются — все, это уже навсегда. По сути — мы агонизируем очень долго. Хотя и кажется, что мы мертвы. Так Ненталь ввел себя в транс и кому. Так вы «оживили», а по сути — вытащили из агонии стольких воинов. Но те, кто погиб первыми, уже не восстановятся.
— О чем ты??! Благодаря девушкам мы потеряли только двадцать пять солдат! — воскликнул Рельгор. — Каждый воин — это утрата. Но мы думали, что положили на поле битвы тысячи нагов…
— А вы чего застыли? — прикрикнул Канор на своих подчиненных, которые стояли столбами и только потрясенно смотрели на меня и Альву. Как на богинь во плоти, вот честное слово.
Что ж! Думаю, минимум любой попаданки мы с подругами выполнили.
Всех поразили, всех спасли, влюбили в себя принцев-королей.
Как говорится — попаданки с Земли — это не только килограмм пятьдесят чистой красоты, но и ценные навыки и уверенность в своей непобедимости. Возможно, этим и берем. Природа просто верит на слово и дает то, что требуется.
— Быстро заново всех обследуйте. Кому нужна еще помощь — вперед. Кому только силы — вливайте тоники. За дело! — распоряжался счастливый Канор. Который до этого выглядел так, словно пришел не на поле битвы — на похороны.
— Я думаю у меня с моей удивительной нари тоже есть одно дело, — шепнул мне на ухо Ненталь, привлекая к себе.
Я только кивнула, и мы прыгнули зеввом в уже знакомую спальню…
* * *
Ада
Я проснулась отдохнувшей и свежей. Открыла глаза и проморгалась, потому, что солнечные лучи щекотали и упорно бликовали перед взглядом.
Я сладко потянулась, разгоняя кровь по телу, блаженно ловя себя на том, насколько же бодрой и сильной я пробудилась благодаря восстановлению нага. Словно регенерация стала у нас общей. Как и прошлая ночь. Одна на двоих.
Так… Комната в замке Эманора. Кровать. Еще теплая от нашей близости…
Ненталя нет рядом… Записка.
Я аж подскочила, словно подорванная.
Может все вчерашнее было лишь сном?
Очередной нашей совместной с Ненталем грезой? Мы же видели общие сны, пока наг находился в пещере! И они были восхитительны, невероятны!
Канор объяснял это чем-то вроде объединения подсознаний у нага и его истинной. Они словно думали вместе и могли соединять свои «Я». А во сне делать это особенно удобно. Потому что подсознание полностью открыто. И не подавлено сознательными запретами.
Все выглядело в точности, как в прошлый раз, когда Ненталь отправился на сборы. Неужели нам с нагом все это только пригрезилось?
Я проснулась, потом опять заснула и теперь пробудилась окончательно?
Боже мой! Только не это!
Тогда битва с сельвентами… Состоится сегодня? Может у нас с девушками не получится переслать нашим мужчинам магию? Может их вообще убьют?
Божечки! Какое-то утро Сурка…
Я потянулась к записке и отдернула руку, будто коснулась раскаленной сковородки.
Сердце резко ухнуло вниз, а пальцы захотелось потереть, чтобы согрелись. Да еще и пришлось вытереть об одеяло, потому что ладони стали влажными.
Я сидела на кровати, заполошно моргала и не могла заставить себя коснуться записки. Прочесть ее, даже хотя бы развернуть.
Крутила в голове наши встречи с Ненталем у водопада, в моих снах. Знала, что и он видел подобные.
Что отличало эти сны от реальности? Какие маркеры? Какими реперными точками можно воспользоваться, чтобы проверить — приснилось мне вчерашнее триумфальное сражение с сельвентами и наши успехи с Альвой или же нет?
Я вдруг поняла, что просто не смогу, не выдержу… Бояться потерять Ненталя еще раз. Опять пережить слабость, бессилие. Ужас, что ничего не выйдет в наших попытках совместить магию.
Даже если сон был подсказкой, даже если предрекал будущее.
Нет. У меня не хватит душевных сил.
Или хватит?
Сердце по-заячьи металось в груди. Так и хотелось поджать уши, как оборотень, перед неприятным, нервным событием.
И из всего этого становилось ясно — насколько Ненталь пророс в меня, стал частью моей жизни и меня самой. И наоборот.
Даже если это был сон, теперь я знала, что мое место тут. И больше не сомневалась в том, что признание Ненталя — лишь благодарность за спасение или моя собственная фантазия.
Хорошо. Ну уже хоть что-то.
Я выровняла дыхание.
Солнечные зайчики запрыгали по кровати и записке.
Я сделала над собой усилие и осторожно взяла ее…
Ощущения от плотного глянца бумаги были в точности, как я и помнила.
Гладкая, прочная, но, когда разворачиваешь, смятые части сразу же расправляются. Будто и бумага в Гардавии какая-то магическая. Может так оно и есть? Ведь никаких следов сгибов не остается!
Слабый запах свежести становится сильнее, когда отгибаешь свернутые части. И добавляется легкий аромат ванили.
А еще бумага похрустывает в пальцах, отдавая новизной.
Че-ерт! Я это все уже вчера испытала!
Точь-в-точь!
Я разворачивала записку, словно мину замедленного действия разбирала. Искала где тот самый зеленый провод, который нужно в срочном порядке перекусывать. Дабы взрыва не произошло, и мы все выжили.
Проклятье!
Ну почему здесь нет календаря? Я бы проверила — какой сегодня день.
Хотя, как я проверю, если не знаю, какой день был вчера по летоисчислению нагов?
С Землей все понятно. Еще вчера там наступило шестое августа. А вот про то, какой месяц и день у нагов сейчас я не спросила. Как-то даже не подумала, что это знание может настолько мне пригодиться. Окажется настолько важным и даже насущным.
Тэннор на столе показывал девять с небольшим утра. Как и вчера. Я точно не помнила время, когда пробудилась. Только зафиксировала мысль: мол, хорошо, что здесь время, как на Земле. 24 часа в сутки. Не надо привыкать к иному режиму.
Я выдохнула и раскрыла записку.
Так больной открывает анализы, присланные на электронную почту.
Нельзя остановиться, потому что надо, очень нужно узнать, что же там. И одновременно нельзя посмотреть, потому что… очень страшно получить плохое известие.
