– Дак фэнтези про драконов и попаданок практически всегда юмористическое! – продолжала хохмить я над Руном.
Ада и Альва дружно поддерживали: кивали и задорно хихикали.
Канор не выглядел сильно обеспокоенным. Так что мы не особенно нервничали. Понимали, если бы реально десант был столь опасен, как представляли себе мужчины, императорский медик тоже относился бы ко всему более серьезно и деловито.
Канор же не скрывал эмоций – похохатывал и улыбался.
– В общем так! – принял на себя «огонь» Ненталь. – Вы должны постоянно находиться на связи. Телепатический канал не закрывать! Никакой блокировки! Никакого отказа в вызовах!
– Э-э-э. А что, так можно было? Заблокировать телепатию? – искренне удивилась я.
Рун полыхнул взглядом в мою сторону.
– К тебе это тоже относится! Давай уже как-то посерьезней!
– Да, мой господин! – хихикнула я, и вельмер закатил глаза к небу.
– Не смешно! – сообщил нам Рельгор.
– Зато потешно! – отозвалась Альва.
Приходилось признать, что самые здоровые отношения у Ненталя и Ады. Они давно обо всем договорились. И хотя Ненталь тоже сто раз проверил экипировку жены, сто пятого напутствия от него к Аде не последовало. Старший дель Марх смотрел на соимператоров с толикой понимания и сочувствия. Мужчины реально из сил выбивались, чтобы объяснить нам, насколько же мы в опасности в родном мире, где прожили куда дольше самих мужчин.
Ну да! Они, видимо, Землю представляют, как некоторые иностранцы Россию. Бурьян по пояс вперемешку с березами. Вместо дорог – грязь по горло. Вместо асфальта – зыбучая глина. Кругом медведи, медведи, медведи… И балалайки. Причем, медведи слушаются этих балалаек, как кобры дудочек. Идут за инструментами на задних лапах, сложив передние перед собой… И по команде на всех кидаются.
Даже немного обидно стало за собственную планету. Пусть там и нет магии, чародеев, оборотней… Однако Земля еще очень даже ничего… Зато там нет никаких зловредных сельвентов. Вот!
– Девушки. Мы все здесь понимаем, что вы идете на родную планету, – демократично начал Ненталь, видя, что понимания между нами и мужчинами все меньше, а желания защитить свою родину у попаданок все больше. И мы даже готовы кое-кого остановить… Может, и не на скаку, но на полуслове – уж точно.
– Мы просто за вас очень волнуемся. Да. Вы идете на родную планету, которую знаете в сотни раз лучше нас…
– О, боже! Капитан очевидность! – усмехнулась Альва. Ада пригрозила ей кулаком.
– Поосторожней с моим мужем! Имей в виду! Я тоже попаданка! И тут еще неизвестно, кто кого! Будь ты местным чудо-оборотнем – шансов мало, но…
Альва кивнула и даже сложила руки в молитвенном жесте.
– В общем, поймите и нас тоже, – продолжил Ненталь без малейших признаков недовольства. Ну вот, мужчина же! Мужик! Всем иномирцам бруталам бы поучиться, как обходиться с настоящими женщинами… Или с настоящими попаданками… – Однако мы действительно имеем дело с неведомой и при этом враждебной к нам расой. Эти существа могут выкинуть что угодно. Поэтому просто держите ухо востро.
– Да! Божечки! Аллилуйя! – не сдержалась Альва и после очередного кулака Ады, мелькнувшего возле нее в воздухе, добавила: – Ненталь, спасибо, что понимаете. Эти наши оборотни…
– Они просто за вас ужасно переживают.
– Ну ладно, вы, Ненталь. Ладно, Рельгор! Но Рун-то почему туда же? Мы ведь даже не родственники! – зачем-то вклинилась я. И тут вельмер странно вздохнул, отмахнулся, словно говорил «была ни была» и выпалил:
– Ты – моя пара!
Я как стояла, так чуть не упала. Хорошо, что Канор поддержал. Ненавязчиво подошел сзади и подставил мне дружеское плечо.
– Ты – моя пара, Алена, – уже тише и без прежнего вызова произнес Рун. – И я люблю тебя. Ты – моя единственная женщина. И я никогда не отпустил бы тебя, если бы не Канор и его эти хитрости-премудрости!
Он посмотрел на Канора взглядом «или убью, или покалечу, но только, когда вернешь мою попаданку в целости и сохранности».
Стелла покосилась на меня с выражением «ну я ж тебе говорила!».
Альва развела руками: мол, довела ты мужика, довела. Ада кивнула: дескать, поддерживаю тезис.
Я только сморгнула и не нашлась, что сказать. Рун явно ждал моего ответа. Какое-то время на полигоне, где мы готовились отправиться на Землю, воцарилась полная тишина. Такая, что казалось – еще немного – и воздух просто взорвется от силы наших эмоций, порывов и мыслей. Однако тишина звенела и плыла в воздухе, буквально искрила на пальцах током…
– Ладно, – наконец-то, выдохнул Рун. – Ты потом скажешь, что про все это думаешь. Удачи вам, девушки. И Канор! – он пригрозил императорскому врачу пальцем.
Тот развел руками:
– Я понял. Я крайний. Это не обсуждается. Я даже надел эти штаны, которые сжимают даже те мышцы, о существовании которых я не подозревал. И это при том, что я медик!
Канор указал на свои черные джинсы.
– А вообще-то это рабочая одежда! – выступила в защиту земных тканей Альва. – И потом, эти штаны придумали в Америке. А там все, кто традиционной ориентации, носят джинсы с ширинкой между колен…
– Как я их понимаю! – тут же откликнулся Канор. – А вы уверены, что либидо у людей ниже, чем у оборотней, не по причине носки подобной одежды? Я вообще удивлен, что земляне еще плодятся…
– Повторяюсь! Эти штаны придумали в США, а там многие чайлдфри, то есть детей не хотят.
– А-а-а… Я понял. Они носят эту одежду как превентивную меру против детей. Разумно! – хмыкнул Канор. – И кем же в ней работают? Живыми неподвижными колоссами? – вскинул он бровь.
Альва отмахнулась, а Ада хихикнула:
– Ничего-ничего! Привыкните! Это мы еще вам резиновые джинсы не предложили надеть…
– Вот спасибо! – Канор картинно поклонился. – Я хоть какие-то части тела сохраню здоровыми.
– Эту одежу явно придумали для настоящих мужиков! – усмехнулся Ненталь. – Я это давно понял. Только настоящий мужик может быть настолько терпелив, чтобы это носить.
– А нефиг ходить полуголыми! Тогда и тельце будет привычней к стесняющим тканям! – возразила Ада.
Мы действительно оделись так, чтобы «мимикрировать» к окружению. В джинсы, футболки, кроссовки. Благо, там, куда мы направлялись, как раз наступило лето.
– Это вы еще последней европейской моды не видели! Шорты-трусы для мужчин, всякие подтяжки вместо футболок… Брюки из стеклотары… – добавила я.
– Слава богу! Мне дороги мои нервы! – произнес Канор. – Лечить себя самого от психической травмы – дело непростое, можете мне поверить.
– Да чего вы жалуетесь? Мы ж не в русскую зиму идем! Вот где вы отморозили бы себе все на свете! А в российской глубинке по колено в снегу, с сосульками на носу и ресницах… Вот где вы познали бы все прелести жизни! – вклинилась я.
