Откуда-то издалека он услышал голос, напоминающий голос Виеро:
– Бегите, шеф! Сюда!
С приглушенным ревом заработал эжектор. Струя ударила его в спину. Еще и еще раз. Жидкость, запахом напоминающая нейтрализатор, окатила Жуана. В этот момент позади раздался странный глухой звук, и чей-то голос произнес:
– Святая Богоматерь! Вы только посмотрите на это!
V
Жуан сел, стащил маску и огляделся. Трава вокруг буквально кишела насекомыми.
– Ты всех убил внутри кабины? – прозвучал голос.
– Всех, кто шевелился, – послышался хриплый ответ. Человек, произнесший это, явно испытывал боль.
– Есть там что-нибудь, что можно использовать?
– Радио выведено из строя.
– Естественно. Это первое из того, что они делают.
Жуан узнал своих людей – Виеро, Тома, Рамона, Питера, Лона…
Позади его братьев по оружию стояла еще одна группа, и среди них была Рин Келли. Ее рыжие волосы были растрепаны, на лице – пыль и копоть, а в зеленых, словно остекленевших, глазах застыло выражение дикого ужаса. Она не сводила взгляда с Жуана.
Он посмотрел направо и увидел свой аэрокар, лежавший на боку. Площадка, на которой сгрудились палатки, была окружена рвом, заполненным пеной и ядовитым спреем. По ту сторону рва простиралась саванна. Рядом с Жуаном, держа в руках зарядные цилиндры для эжекторов, стояли двое в униформе МЭО.
Жуан посмотрел на Рин. Какая разница с тем, что он видел в кабаре «Клещ» в Байи! На ней была простая униформа МЭО. На ее зеленой ткани засохли пятна красно-бурой грязи. Глаза – холодные и враждебные.
– Есть в этом некая поэтическая справедливость – предатели получают за все сполна, – произнесла она.
В голосе Рин звучала истерика, и Жуану потребовалось несколько секунд, чтобы осмыслить ее слова. Предатели? Что она имеет в виду? Сопровождавшие ее люди из МЭО имели такой же усталый, потрепанный вид. Подошел Виеро и помог Жуану встать.
– Шеф! Что случилось? – воскликнул он. – Мы поймали ваш сигнал, но вы не отвечали.
– Позднее, – отозвался Жуан, все еще не спускавший глаз с Рин и ее спутников. Те с трудом скрывали свою злость, причем Рин едва держалась на ногах – не то от ярости, не то от плохого самочувствия.
Люди отряхивали мертвых насекомых с мундира Жуана. Боль от уколов и укусов стихала – работал нейтрализатор.
– Чей там скелет в вашем аэрокаре? – спросил один из людей МЭО.
Не успел Жуан ответить, как Рин заявила:
– Смерть и скелеты – это ничего не значащие пустяки для предателя Пиратинги.
– Они сошли с ума, и этим все объясняется, – сказал Виеро.
– Ваши питомцы повернули свое оружие против вас, не так ли? – не унималась Рин. – А этот скелет – все, что осталось от одного из них?
– Что за болтовня про скелеты?
– Ваш шеф знает.
– Вы не могли бы объяснить, что все это значит? – спросил Жуан.
– Я не буду ничего объяснять, – отрезала Рин. – Пусть ваши друзья это объясняют.
И она показала на край джунглей, которые начинались за саванной. Жуан увидел шеренгу человеческих фигур, одетых в белые мундиры бандейрантов. Они стояли среди кишащей в тени пальм и лиан кипени насекомых, но те их не трогали. Взяв у одного из своих людей бинокль, он направил его на белую шеренгу.
Жуан знал, на что смотреть, а потому сразу увидел то, что искал.
– Падре! – произнес он.
Виеро наклонился к нему, потирая укус на щеке.
Жуан негромко объяснил ему, что к чему, и протянул бинокль, чтобы Падре сам увидел чешуйчатую поверхность кожи и фасеточное сверкание глаз у этих так называемых бандейрантов.
– Вот так номер! – присвистнул Виеро.
– Ну что, узнали своих друзей? – усмехнулась Рин.
Жуан проигнорировал вопрос.
Падре протянул бинокль членам своей команды, объясняя, куда и на что смотреть. Подошли те двое из людей МЭО, которые помогали Жуану освободиться от насекомых, стали прислушиваться, после чего тоже уставились в сторону джунглей. Один из них перекрестился.
– Эта канава по периметру! – сказал Жуан. – Что в ней?
– Порошковый нейтрализатор, желе и пена.
– Это их не остановит.
– Уже остановило.
Жуан кивнул. Перспективы казались ему самыми неблагоприятными. Он обратился к Рин:
– Доктор Келли, а где ваши люди?
Жуан окинул взглядом стоявшую перед ним команду МЭО.
– В ваших полевых группах обычно более шести человек. Где остальные?
Рин стиснула зубы, но промолчала.
– Не хотите говорить? – Он посмотрел на потрепанные палатки. – А где ваше оборудование, грузовики, лабораторный бокс, вездеходы?
– Странно, что вы спрашиваете об этом, – наконец произнесла Рин.
В ее голосе, наряду с ироническим тоном, звучала нотка неуверенности, и, что было совершенно очевидно, сама Рин была на грани истерики.
– Около километра отсюда, в лесу, – сказала она и кивнула в сторону, – стоит наш грузовик с тем, что вы называете оборудованием. Колеса грузовика были съедены кислотой еще до того, как мы сообразили, что к чему. То же самое случилось и с подъемниками.
– Кислота?
– Выглядела как щавелевая, но действовала скорее как соляная, – вмешался в разговор один из спутников Рин, блондин нордического типа со свежим кислотным ожогом под правым глазом.
– Начните с самого начала, – попросил Жуан.
– Нас отрезали…
– Восемь дней назад, – сообщила Рин.
– Да, – подтвердил блондин. – Они уничтожили наше радио и грузовик. Они похожи на гигантских клещей. Стреляют кислотой метров на пятнадцать.
– Как тот, которого мы видели на площади в Байи? – уточнил Жуан.
– У меня в лабораторной палатке есть три мертвых экземпляра, – сказала Рин. – Они координируют свои действия, у них кооперация. Увидите сами.
Покусывая губы, Жуан размышлял.
– Я слышала часть из того, что вы говорили своим людям, – продолжила Рин. – Вы ждете, что мы поверим в это?
– Мне безразлично, поверите вы или нет, – заявил Жуан. – Как вы добрались сюда?
– Пришлось пробиваться, – ответил блондин. – Захватили из грузовика все, что смогли, и добрались сюда. Выкопали траншею, залили ее ядом, пеной и маслом копаху. Нам удалось сдержать их спреем карамуру. Били из эжекторов.
– Сколько вас?
– В грузовике было четырнадцать, – сказала Рин.
Она внимательно смотрела на Жуана. Его манера разговаривать, вопросы – все свидетельствовало о невиновности. Рин попробовала найти уязвимые места в этом предположении, но не справилась с задачей. Ясно мыслить у нее сейчас не получалось, и она это понимала. Наверняка в укусах насекомых, которые атаковали их и пробились через заслон карамуру, содержался какой-то наркотик. Но вот какой – ее лаборатория так и не сумела определить.
