Жуан размышлял над ее словами, чувствуя, как энергия вливается в его тело. С каждой секундой он становился сильнее. Сколько же времени прошло с тех пор, как он отключился? А у них уже и аэрокар исправлен, и скелет изучен.
– Как долго я был без сознания? – спросил он.
– Четыре дня, – ответила Рин, посмотрев на часы. – Почти минута в минуту. Сейчас еще очень рано.
Жуан сообразил, что ее веселость наигранная. Что Рин скрывает? Не успел он сформулировать вопрос, как зашуршал полог палатки и внутрь ворвался луч солнца. Кто-то вошел.
Из-за спины Рин показался Чен-Лу. Он словно состарился на пятьдесят лет с тех пор, когда Жуан видел его в последний раз. Кожа лица обвисла и покрылась морщинами, щеки впали. Двигался китаец осторожно, словно был из хрусталя и боялся разбиться.
– Вижу, что пациент проснулся, – произнес он.
Голос доктора удивил Жуана своей силой – будто вся физическая энергия этого человека была сконцентрирована в его голосовых связках.
– У него стоит энергопакет, – пояснила Рин.
– Мудро, – кивнул Чен-Лу. – Впрочем, у нас не так много времени. Вы объяснили ему, что и как?
– Сказала только, что мы починили его аэрокар.
Такие фразы нужно формулировать весьма осторожно, подумал Чен-Лу. Эти латиноамериканцы – чувствительный народ, когда речь заходит об их чести.
– Мы хотим использовать ваш аэрокар, чтобы спастись, – произнес Чен-Лу.
– Но это невозможно! – воскликнул Жуан. – Аэрокар способен поднять только троих.
– Трое и будет, все верно. Только их не нужно будет поднимать. Да он и не сможет.
– Что вы имеете в виду?
– Ваше приземление было довольно жестким: поврежден правый поплавок полозкового шасси, а еще пробит нижний бак, и большая часть горючего вытекла, прежде чем мы смогли это заметить. Да и приборы не в лучшем состоянии, даже после того, как над ними поколдовал Падре.
– Тем не менее больше трех человек он не возьмет, – настаивал Жуан.
– Если мы не можем передать сообщение по радио, мы его отвезем, – сказала Рин.
Хорошая девочка, подумал Чен-Лу. Он ждал, пока Жуан осмыслит ее слова.
– Кто отвезет? – наконец спросил Жуан.
– Я, – ответил Чен-Лу. – Я единственный здесь знаю, что произошло у меня в стране, и должен предупредить ваших людей, пока не поздно.
Жуан вдруг вспомнил то, о чем они говорили несколько дней назад, в палатке у кровати умирающего доктора. Там были Хогар, Виеро… И Чен-Лу упоминал…
– Земля умерла, – произнес он.
– Ваши люди должны узнать об этом, пока не поздно, – сказал Чен-Лу. – Поэтому одним из пассажиров буду я. А вторым – Рин… – Он пожал плечами и продолжил: – Разве мы с вами не рыцари? К тому же она весьма толковая и энергичная.
– Итого – два, – подсчитал Жуан.
– А третьим будете вы, – сообщил доктор, явно ожидая бурной реакции.
Но Жуан лишь тихо заметил:
– В этом нет никакого смысла. – Приподнявшись на койке, он оглядел себя. – Я провел здесь четыре дня, и…
– Но у вас есть то, чего нет ни у кого другого, – вмешалась Рин. – Связи в политических кругах. И вы сумеете заставить людей слушать себя.
Жуан уронил голову на подушку.
– Даже мой отец не хочет слушать меня, – вздохнул он.
Рин посмотрела на Чен-Лу, а потом на Жуана.
– У вас же есть собственные связи среди политиков, Трэвис, – сказал Жуан. – И не хуже, чем у меня.
– Может, и хуже, – возразил доктор. – Но вы вблизи видели этих существ. Вы – свидетель. А мы еще и скелет прихватим.
– Мы все всё видели.
– Мы поставили вопрос на голосование, – заявила Рин. – И ваши люди настаивают, чтобы вы отправились с нами.
Жуан переводил взгляд с Рин на Чен-Лу и обратно.
– Здесь останется двенадцать человек! Что с ними будет?
– Теперь только восемь, – прошептала Рин.
– Вот как? И кто погиб? – спросил Жуан, едва справившись со спазмом, подступившим к горлу.
– Хогар и Том из вашей команды, и двое из моей – Кардин и Льюис.
– Как это произошло?
– У них есть вещица, которая напоминает флейту, – объяснил Чен-Лу. – Такая была у создания, которое сидело в вашем аэрокаре.
– Это пневматическая трубка для стрельбы отравленными дротиками, – произнес Жуан.
– Ничего похожего, – покачал головой доктор. – Они развиваются гораздо быстрее нас. Это – акустический дезинтегратор. Он разрушает красные кровяные тельца. Чтобы достать нас, им требуется подойти достаточно близко, но мы их не подпускаем с тех пор, как все это поняли.
– Мы просто обязаны вывезти эту информацию, – сказала Рин.
Естественно, подумал Жуан.
– Но лучше бы вам взять с собою кого-нибудь посильнее, чтобы не провалить дело, – заметил он.
– Через пару часов вы будете сильнее любого из нас. Все мы в весьма плохом состоянии.
Жуан уставился на серый потолок палатки, сквозь который пробивался солнечный свет. Горючего мало, инструменты управления ненадежны. Конечно, они хотят пробиться к реке и уплыть по ней в кабине его аэрокара. Аэрокар защитит их от насекомых.
Рин встала.
– Отдыхайте и восстанавливайте силы, – сказала она. – Вскоре я принесу вам еды. У нас только полевой рацион, но хорошо уже то, что он насыщен энергией.
А что это за река? Жуан попытался вспомнить название. Наверное, это Итапура. Он принялся за расчеты времени и расстояния. Получалось, что по реке им придется плыть от семисот до восьмисот километров. А сезон дождей – на самом пике.
Нет, у нас нет никаких шансов.
VI
Рисунок танца, исполняемого насекомыми на потолке пещеры, показался мозгу восхитительным. Игра цвета и движения была безупречной, и он легко прочитал сообщение: «Доклад от наблюдателей в саванне. Подтвердите полномочия».
Мозг дал сигнал продолжить, и насекомые вновь затанцевали: «Три человека собираются бежать в маленьком аэрокаре. Аэрокар не летает, но они намерены уплыть по реке. Что мы должны сделать?»
Мозг начал обрабатывать полученные данные. За попавшими в ловушку человеческими существами наблюдение ведется уже двенадцать дней. Есть много информации относительно того, как ведут себя люди в состоянии стресса. Эта информация расширила и уточнила данные, которые были получены от пленников, находящихся под прямым контролем. Более эффективными стали средства обездвиживания и уничтожения людей. Однако проблема была не в том, как убивать их. Важно было научиться общаться с ними в отсутствие страха и агрессии с обеих сторон.
