Я тоже всю ночь не спала, если не считать того короткого промежутка, когда мы с Сэди спрятались под лестницей. После ночного блуждания по городу и поиска убежища для Сэди этой долгой ночью я внезапно ощутила упадок сил. Я бесшумно опустилась рядом с Крысом, стараясь не разбудить его. Пока я наблюдала за ним, во мне рождалась смесь привязанности и желания. Мне как никогда захотелось, чтобы наши отношения оставались такими же, как до войны, и сейчас это не представлялось настолько сложным. Он вздрогнул во сне. Несмотря на весну, в неотапливаемой комнате ощущалась ночная прохлада. Одеяла у Крыса не было, у матраса лежало пальто, поэтому я подняла его и накрыла нас обоих. Затем мягко положила голову ему на плечо.
Казалось, он почувствовал мое присутствие и резко распахнул глаза.
– Элла, ты здесь. Я так рад. – Он обнял меня, а я придвинулась ближе, представляя все произошедшее с тех пор, как он ушел на войну, дурным сном.
– Я сама вошла, – сказала я. – Тебе стоит получше закрывать дверь.
– Я оставил ее открытой для тебя. В любом случае, если за мной придут, замок их не остановит.
Он говорил о немцах, догадалась я, внутренне содрогнувшись. Вступив в Армию Крайову, Крыс стал разыскиваемым преступником. Внезапно мне почудилось, что они могут ворваться в любой момент. Даже этот миг, когда мы ненадолго рядом, казался хрупким, чреватым опасностью.
Он потянулся к дальнему углу матраса, достал маленький сверток и протянул его мне.
– С днем рождения!
– Спасибо. – Я была тронута. Я не ожидала, что Крыс вспомнит о моем дне рождения; ведь я и сама почти забыла. Развернув подарок, я увидела кусочек польского медового торта, посыпанного сахарной пудрой.
– Он небольшой, но до вчерашнего вечера я не знал, смогу ли тебя увидеть. Это лучшее, что я смог раздобыть за короткое время.
– Это идеальный подарок. – Вилок у нас не было, поэтому я разломила кусок торта и половину отдала ему. Казалось непривычным есть такой вкусный десерт в столь ранний час, но в то же время в этом было что-то правильное. – Новая традиция, – решила я. И потом почувствовала, как залилась румянцем. Я не хотела первой предлагать, чтобы мы снова были вместе.
– Новая традиция, – повторил он, не сводя с меня пристального взгляда. Он протянул руку, чтобы стереть пятно сахарной пудры с моей губы.
– Ты здесь живешь? – спросила я.
– Не совсем. Это безопасное место, а еще здесь можно отдохнуть от работы.
– А как же твои родители? – озадаченно спросила я. – Они же рядом.
Он кивнул.
– Я по-прежнему оставляю свои вещи и моюсь у них. Но держусь на расстоянии как могу, чтобы защитить их. Не хочу подвергать их опасности, впрочем, как и тебя.
В тот момент я осознала, что последние несколько месяцев, когда он сторонился меня, были не оправданием. Он действительно пытался оградить меня от опасностей своей работы. Я придвинулась поближе к нему.
– Ну что же, я больше не собираюсь оставаться в стороне. Я не хочу.
– Хорошо. – Он приобнял меня. – Я пытался держаться подальше от тебя, чтобы уберечь. Но теперь понимаю, это неправильно. Никто из нас не в безопасности, Элла. Лучший способ защитить тебя – держаться вместе.
Он повернулся ко мне, и его губы с бо́льшей страстью, чем прежде, встретились с моими. Но теперь все было по-другому, разделявшие нас слои исчезали. Мы бросились в объятия друг друга. Я поцеловала его в губы и позволила его рукам узнать мое тело, как в ночь перед его отъездом на войну.
– Я так скучал по тебе, – признался он, возвышаясь надо мной, и по его скрытому желанию я поняла, что за все время нашей разлуки у него никого больше не было. Я позволила себе отдаться этому чувству, заглушая голоса в голове, твердившие, что это неправильно, что он бросил меня и мы больше не сможем быть по-настоящему вместе. Мы снова обрели друг друга. Это был момент редкой радости в бездне опасности и тьмы, и я жадно воспользовалась им.
После мы лежали в объятиях друг друга, переводя дыхание, и молчали. Я положила ему голову на грудь.
– У тебя получилось безопасно вернуть Сэди под землю? – наконец спросил он.
– Да, – ответила я, благодарная за возможность поговорить о чем-то другом, кроме нас и того, что сейчас произошло. Мне вспомнилось выражение лица Сэди, когда она исчезла под землей. – Ей не хотелось возвращаться. Но она так благодарила за еду, – быстро добавила я. – Как ты раздобыл мешок с картофелем?
Он улыбнулся и откинул упавшую мне на глаза прядь волос.
– У меня есть свои методы. – И уже с серьёзным лицом добавил: – Кое-кто был мне должен. – Он сжал губы, и я поняла, что большего он не скажет.
– Что же, я очень тебе благодарна. Если когда-нибудь я смогу отплатить тебе тем же…
– Сможешь, – быстро проговорил он, чем немало меня удивил. Он выдержал долгую паузу, словно раздумывая, а я не могла себе представить, о чем он попросит. Собирался ли он еще раз попросить меня помочь ему в операциях? – У нас есть винтовки, оружие, военные припасы, необходимые для борьбы. Мне нужно ненадолго их спрятать.
– Но где? Ты же не хочешь, чтобы я спрятала их в нашем доме, куда Анна-Люсия постоянно водит своих друзей-немцев.
– Нет, конечно нет. Но у есть другое идеальнее место: канализация.
Я села, прикрываясь.
– Ты не шутишь? – Но его серьезные глаза говорили мне об обратном. – Нет, я не могу этого сделать.
– Просто попроси Сэди. Ты так помогла ей, я уверен, она тебе не откажет.
Разумеется, в этом и была вся сложность. Сэди была благодарна и с радостью бы предложила помощь. Но она едва выживала там, внизу. Я не могла просить ее о том, что впоследствии еще больше угрожало бы ее жизни.
Я посмотрела на Крыса, полулежащего рядом, и внезапно произошедшее между нами показалось мне совершенно другим.
– Так вот почему ты попросил меня зайти к тебе, потому что тебе нужна помощь? – Я потянулась за своим платьем.
– Нет, все не так. Я хотел быть с тобой, Элла, как и всегда. Но это переломный момент в нашей борьбе с немцами, и мы должны нанести удар всем оружием, которым располагаем. Из канализации выйдет отличный тайник.
Я помотала головой:
– Мне жаль. – Несмотря на Крыса и его важное дело, он требовал слишком многого.
– Почему Сэди так много значит для тебя? – спросил Крыс.
Я медлила с ответом. Крыс был прав. Я познакомилась с Сэди совсем недавно. Она была мне чужой. Я не обязана была так сильно заботиться о ней. Но каким-то образом за то короткое время, что я узнала ее, мы подружились, и мне хотелось защитить ее и помочь. Я была уверена, – она готова сделать для меня то же самое.
Но Крыс ничего бы из этого не понял. Он видел только какую-то странную незнакомку из канализации – по крайней мере я так представила ее ему.
