Наркотики — его епархия, надо вовлекать, пусть попробуют. Кто-то бросит, а кто-то останется его клиентом на всю свою короткую оставшуюся жизнь.
Он был человек-невидимка. Эту свою жизнь он придумал ещё в колонии, и следовал ей и сейчас, через двенадцать лет после освобождения. Собственно, он срисовал её с Сома. И это Сом воспитал его джентльменом, спокойным, выдержанным, уверенным в том, что он — хозяин положения в любой ситуации.
И полная, абсолютная независимость. Ни семьи, ни женщины. Дети — вообще запретная тема. Он не позволял себе думать, что тот малыш в коляске мог быть его сыном. Люся… О ней он тоже не позволял себе думать.
К его услугам всегда была очередная Луизина девочка. Взять с собой на отдых, заказать птичку в клетке, как это называлось — девочку на съёмной квартире на любой срок. И в любое время поехать в пансионат.
У Луизы для избранных, в их число он входил, конечно, существовала так называемая верхняя полка — леди, на которых заглядывались, где бы они не появились. Воспитание, шарм, изысканная красота. Принцессы, золотой Луизин фонд. Порт-фолио она держала в сейфе.
Он смотрел его, когда ехал отдыхать или выбирал надолго птичку в клетке. В пансионате для разнообразия снимал совсем на них не похожих. И ничего общего с Люсей.
Девочки были вышколены. Никакой фамильярности, чётко обозначенные границы дозволенного.
Ничего постоянного — только бунгало на Острове, доставшееся от Сома. Никаких привязанностей.
К женщинам и сам старался не привыкать, и им не подавал надежд на что-то большее. Никаких вопросов, лишних слов. Переезжал в другой район и заказывал новую «птичку».
И давнее увлечение — конструкторское бюро в Питере. Когда Сома не стало, он был там нечастым гостем, сеть держала его в Москве.
Других разрядок у него не было, ни выпивки, ни азартных игр, ни даже сигарет, тем более, наркотиков.
Машину отремонтировали, наконец. Ехал по новому Престижному району. Ему здесь нравилось — широкие проспекты, скверы, дома не стоят, разбросанные кое-как, или впритык друг к другу.
Шёл в общем потоке машин, никого не обгонял. Спешить, в общем, было некуда.
И вдруг — знакомая реклама на малиновом фоне: «Гор-р-рячая пицца!».
Через две минуты вошёл в маленькое кафе. Несколько столиков, почти все свободны. С работы люди уже вернулись, а вечер, настоящий, ещё не наступил.
Приглушённый свет, тихая музыка и ярко освещённый прилавок у противоположной стены.
— Добрый вечер.
— Добрый. Вам пиццу? Выбирайте!
— Что посоветуете?
— Вот эту, только из печи.
— Годится.
— Что будете пить?
— Давайте пепси.
Пицца была, что надо, будто в Италии. Поел с удовольствием.
— Я могу поговорить с хозяином?
— Позвать, не понравилась пицца? — встревожился парень.
— Нет, не беспокойтесь.
— Пойдёмте, я вас провожу.
— Дядя Гурген, господин хочет поговорить с вами. Можно?
— Заходите, присаживайтесь. Что-то не так?
— Всё так, даже очень. Я хотел спросить про мальчика, что развозит пиццу. Кто он, почему этим занимается. Не бойтесь, я не по долгу службы, неофициально. Славный мальчишка.
— Артём его зовут. Он у меня не так давно, живёт недалеко, говорит, с прошлого года. Наверное, в том доме с зелёными лоджиями, его сдали два года назад, без отделки. Говорит, родители кредит взяли, чуть ли не до конца жизни. Вот всё, что я о нём знаю. Но ответственный мальчик, всё чётко.
— Понятно. Пицца у вас классная, буду заказывать и друзьям посоветую. Присылайте с Артёмом. Я тоже тут недалеко.
— Рад был познакомиться, заходите!
— Лучше домой. Всего доброго!
Сел в машину. Кредит, это хорошо. Но спешить не надо. Постепенно приручу, обучу, будет свой человек!
Пиццу заказал на пятницу, на девять вечера. Пусть к нему последнему.
Позвонила консьержка:
— Олег Сергеевич, пиццу заказывали?
— Заказывал, пропустите.
Вид у мальчика был усталый.
— Садись, Артём, отдохни. Может, составишь мне компанию? Пицца огромная.
— Нет, что вы, поздно уже.
— Но в следующий раз я тебя так не отпущу.
Прошёл месяц, пока он, исподволь расспрашивая мальчика, не заговорил напрямую:
— Ты куришь, Артём?
— Нет, не курю.
— И не пробовал? И друзья не курят? Поверить не могу.
— Да у меня особенно и друзей нет, приятели в классе.
— А девочка? Девочку водил в кафе?
— По мороженому. Но ей надоело мороженое. Теперь она по пицце, заказывала недавно.
— Отвёз?
— Нет, попросил дядю Гургена.
— Молодец, унижать себя не позволяй никому. Сколько тебе платит Гурген?
— Тридцать рублей за пиццу.
— Это же копейки! Хочешь нормально зарабатывать? Я тебе сто рублей за пиццу буду платить.
— Что за пицца такая, если мне сто рублей — сколько она будет стоить?
— Это не твоя забота. Тебе же нужны деньги, Гурген говорил. Ну, хочу я, чтобы ты с пиццей проверенным людям дозы развозил, экспресс-доставка! Никому в голову не придёт. Ни прятать, ни оглядываться — горячая пицца!
— Наркотики? — У Артёма широко раскрылись глаза.
— Наркотики, ну и что? Такой же товар, как всё, только стоит дороже. Дурят вам голову — белая смерть! Норму знать надо. Мало ли, можно и сосисками объесться и умереть.
Артём рассмеялся. Это хорошо, — подумал Олег и сел напротив мальчика.
— Понимаешь, мы ничего плохого не делаем. Никого не заставляем под пистолетом, колись, или нюхай. Каждый человек сам своей жизни хозяин. Вот змеи ядовитые, их же не уничтожают! Они сами по себе, мы сами по себе. Ты её не тронь, и она тебя не тронет.
Или гриб ядовитый, растёт себе. Хочешь попробовать, твоё право. Так и с наркотиками, знай меру. Ну, вот алкоголь, пьют все, но не все спиваются!
Если от меня ты пойдёшь в полицию, ничего не добьёшься. У меня здесь наркотиков нет. И я же не заставляю тебя! Попробуй, не понравится, откажешься, я не обижусь. А это самый простой способ заработать хорошие деньги, поверь. Морочат вам голову, наркоторговцы — преступники. Чушь! Никто никого не грабит, не убивает, не насилует. Хочешь, бери, не хочешь, как хочешь. Ну что, попробуем?
— А попробуем!
— Но язык надо будет держать за зубами. Сможешь?
— Не вопрос.
