— Нет, Артём сегодня не приходил. Я давно стал отпускать его по выходным, развожу сам. А что случилось?
— Девочка у нас пропала со вчерашнего дня. А я, кроме Артёма, не знаю никого из её друзей. И его телефона не знаю.
— Я дам его телефон.
У него дрожали руки. «Телефон абонента выключен или находится»… больше звонить было некому.
Аня не находила себе места.
— Лёня, нельзя же просто сидеть и ждать!
— Я позвонил в службу спасения, её нет ни в больницах, ни в моргах. И никаких происшествий с девочками.
— Её просто ещё не нашли, — плакала Аня.
Только в конце дня раздался звонок из полиции. Он взял трубку.
— У вас? Я сейчас приеду. Какой адрес, какое метро? Это же наш район!
— Нашлась?!
— Нашлась.
— Я поеду с тобой.
— Не надо, я сам. Живая! Привезу, всё узнаем, как и что.
Влетел в здание на главном проспекте района.
— Мне к Денису Ивановичу, у него моя девочка.
— Ваша? Проходите, двести второй кабинет.
Первое, что он увидел — отчаянные Олины глаза.
— Спасибо, что пришли. В вашем присутствии начинаем допрос вашей… дочери?
— Да.
— Паспорт, пожалуйста. Почему другое отчество?
— Я её удочерил.
— Понятно. Она задержана за перевозку наркотиков.
— Оля, не бойся. Будет лучший адвокат. И ты имеешь право ничего не говорить.
— Спасибо, дядя Лёня!
— Спасибо, дядя Лёня. Я бы это ей и сам сказал. Будешь говорить? Если скажешь всё, что знаешь, это облегчит твою участь. Но можешь и не говорить. Имеешь право.
— Спасибо. Но я, правда, ничего не знаю.
— Так и запишем.
— Я могу забрать её под подписку о невыезде и под свою личную ответственность?
— Нет. Меру пресечения вынесет суд в понедельник. Но не думаю, что её отпустят домой. Перевозка наркотиков серьёзное преступление.
Назаров вмешался:
— Она же ребёнок!
— Этот ребёнок работает курьером. Или подменяет курьера, которого я выследил и почти поймал. Ты мне мешаешь, Витя. Почему ты сегодня на работе?
— Дежурство у меня. Сергей попросил его заменить.
— Вы можете быть свободны, Леонид Павлович. Ольга пока побудет в Изоляторе временного содержания.
— Можно принести ей поесть?
— Пожалуйста, передадут. Запишите адрес.
— Дежурный! К вам сейчас привезут девочку. Принесут поесть, покормить, конечно. Но никого к ней не пускать. Никого.
— Так точно.
Всю дорогу домой думал, как сказать Ане. Ничего путного так и не придумал.
— Аня, ты только не пугайся. Она жива, здорова, правда, перепугана очень. Её задержали с наркотиками.
— Что?! Лучше бы осталась с бабушкой. Это всё Москва!
— Я уверен, всё разъяснится. В любом случае, будет лучший адвокат. Она голодная, разрешили принести поесть.
— Я сама отнесу, подогрею только, я быстро!
Молоденький дежурный сказал:
— Давайте еду, я передам.
— Можно, я сама её покормлю?
— Пускать к ней никого не велено.
Она села на скамейку, не выпуская сумку из рук. На лице было такое отчаянье, что дежурный не выдержал;
— Ну, что вы, в самом деле. Вы ей мама?
— Ну да.
— Идёмте, про маму он, вроде, ничего не говорил. Но только покормить!
Маму Оля не ожидала. Не могла смотреть ей в глаза.
— Ешь, ешь! Скажешь, что произошло?
— Ты же не хочешь, чтобы я тебе врала. Когда-нибудь расскажу, но не сейчас. Дядя Лёня сказал, что я имею право ничего не говорить.
— Он скажет! Чистосердечное признание учтут в суде.
— Мама, не надо…
— Хорошо, хорошо!
Утром Артём пришёл в школу раньше обычного. Оли не было. Её не было, и когда прозвенел звонок, и в класс вошла директриса:
— Ребята, у нас чрезвычайное происшествие. Оля Токарева арестована, она работала наркокурьером. Это невозможно себе представить, с виду тихая, скромная, из прекрасной семьи. Такой позор, пятно на репутации школы! И отказывается давать показания. Если кто-то из вас может помочь следствию, зайдите ко мне на перемене. Может, видели, как она общается с кем-то из взрослых вне школы? Это очень важно!
Артём не мог прийти в себя. Оля в полиции! Где она могла проколоться? И всё из-за него! Нет, надо идти сдаваться. Но сначала поставить в известность дядю Олега. Позвонил по секретному телефону:
— Дядя Олег, закажите пиццу!
— На пять часов, устроит?
— Да.
И прямо от двери:
— Оля… девочка, которая пошла вместо меня, в полиции.
— Я знаю, крыша донесла. Они должны были встречать автобус из Питера, опоздали, приехали как раз к этому. С собакой. Ну, что ж, риск есть всегда.
— Я был готов рисковать, но Оля… она же, меня спасала! Я хочу пойти в полицию и сознаться.
— Этим ты её не выручишь. Её взяли с товаром, составлен акт. Только сядешь вместе с ней.
— Что же делать?
— По законам жанра я должен тебя спрятать так, чтобы не нашли. А если найдут, ты уже ничего сказать не мог.
— Вы сделаете это? — спросил испуганно.
— Нет, конечно. Только мы с тобой должны всё основательно продумать. Так. Ты идёшь в полицию. Говоришь дежурному, что хочешь — явку с повинной. Тебя ведут к следователю. Учти, это очень умный и дотошный человек. В своё время он посадил меня на шесть лет, я был курьером. С ним надо быть предельно осторожным, ни одного лишнего слова.
Скажешь, готов давать показания, если Олю отпустят, и при тебе уничтожат акт. Он — это невозможно. А ты, что за одно преступление нельзя судить двоих. Или — или.
Я думаю, он понимает, Оля человек случайный, никакой от неё пользы следствию. А тебя можно раскрутить. Но ведь он ошибается?
— Ошибается, конечно.
— Всё — через почтовый ящик. Ключи от ячейки в супермаркете, инструкция. Встречает таксист, каждый раз новый. Довозит до метро. Всё. Никаких телефонов, никого в глаза не видел.
И, дяденька, не буду больше никогда в жизни.
— Можно, когда меня арестуют, увидеться с Олей? Мне очень важно сказать ей, что я её не подставлял.
— Я тебе дам адвоката, лучшего в Москве. Попросишь, он организует. Скажешь, семье нужны были деньги, попробовал развозить пиццу, но это копейки. Скорей всего, тебя отправят в спецшколу для несовершеннолетних, хотя я всё сделаю, чтобы этого не случилось. Если бы дело вёл кто-то другой! С этим, боюсь, ничего не получится. Но буду бороться до последнего. А ты держись. Всё, я думаю, мы больше не увидимся. Иди.
