— Наелись они! — Рябина спрятала самодовольство за ворчанием. — Три блинка склевала и наелась! Тощая, глянуть больно! Эх, надо было ярлу настоять и забрать вас себе! Но пожалел Ириссэ. Она ни в какую отдавать не хотела, рыдала белугой.
— Что было, то прошло. — Я пожала плечами. — Рябина, а куда мы этого котика спать положим? Смотри, он почти уснул.
— Можно ко мне, — ухмыльнулась служанка. Чем моментально разрушила сонное очарование нашего нового друга. Он уже долистал книгу и явно готовился клюнуть в нее носом, но тут вскинулся и возмущенно заморгал:
— Ищи другую постельную грелку! Да и… — парень многозначительно поерзал задницей по холодному компрессу, который мы ему положили на сиденье стула, — даже если б у меня было желание, возможности как таковой нет.
— Кто тебя через то место любить предлагает, извращенец, — гордо фыркнула Рябина и, собрав тарелки, ушагала куда-то за дверь, наверное на кухню. А я заморгала на Нарцисса не менее сонно. Притомилась, однако. Может, послеобеденный сон полезен для любых организмов, даже крапивных?
Кровать у Ортики была такая, что на ней можно было играть в футбол, не то что спать. Поэтому, недолго думая, я заволокла слабо брыкающегося Нарцисса на левый край, выделила ему пару подушек и одеяло, на чем сочла свои обязанности как хозяйки выполненными. Сама упала на правый край и уже почти отрубилась под мерное бухтение котика про то, что его все грязно домогаются.
— Ага. — Я на все его аргументы соглашалась, с удовольствием растягиваясь под одеялом. Корсет мы с меня таки стянули совместными усилиями, хотя цветочек был этим снова шокирован, и эта радость просто отключила все остальные раздражители. — Спи.
— Сплю, реплика. Тьфу, ты же не реплика. Эули.
— Потом расскажешь подробности, — сонно отмахнулась я. И уплыла в страну грез.
— Леди! — от этого вопля мы с Нарциссом испуганно подскочили на кровати. — Леди!
— Ряби-и-ина. — Я с трудом удержалась от того, чтобы не накрыть голову подушкой.
— Ну, пару часов мы все же умудрились вздремнуть, — пробормотал парень, потягиваясь. И тут же судорожно втянул воздух — обезболивающее прошло.
— Вы что себе позволяете?! — Рябина первым делом отодрала меня от цветочка. Во сне мы, оказывается, дружно сползлись в середину кровати и трогательно прижались друг к дружке, как два детеныша в гнезде.
— Да ладно тебе, деревце ты недоспиленное, — зашипел Нарцисс. — Прекрасно ж понимаешь, что никто ни с кем не любился.
— Это я понимаю! А тебе башку отрубят, идиот! Дель Бор приехал! — воскликнула девушка, буквально бросая в меня каким-то платьем.
— Кто? — Я спросонок не поняла новостей.
— Жених твой, — пояснил Нарцисс, неохотно отстраняясь. — Зараза. Не вовремя. С тобой тепло спать, и пахнешь ты… хм. Приятно. Обидно. — Он снова поморщился и зашипел, отодвигая от ягодиц ткань штанов.
— Сейчас помогу. — Я вздохнула. — Рябина, а этот Бор что, уже за дверью?
— Да нет, — недовольно отозвалась служанка. — Он не за дверью. Он в шоке. В глубоком.
— О? — Мы с цветочком одинаково удивились.
— Угу. И угадайте, кто причина его шокового состояния. А пока угадываете, извольте умыться! — И мне в руки засунули тазик с холоднющей водой. Кажется, в ней даже кусочки льда плавали.
— Я спал!
— Я спала!
Удивительно, каким дружным хором мы с Нарциссом выступили, можно подумать, долго репетировали.
— Вы-то спали, а потравленные вашим ядом князь и княгиня устроили представление на весь замок. Леди Ириссэ посреди совещания с главами провинций ворвалась в кабинет хозяина и устроила там такое… А потом господин Ледон в ярости бежал по замку, неся жену на плече, и как раз наткнулся на делегацию с границы во главе с вашим женихом. Поздоровался на бегу, извинился и заявил, что сначала должен прибить эту… вам такие слова слышать не положено. И убежал дальше, в спальню. Не знаю, кто кого там убивал, орали они вдвоем так, что все слуги чуть не померли от ужаса. А теперь вот кровать меняем. И заказываем кожаные ремни и цепи, что к балдахину крепятся.
— Ик… — Вот опять! Мы точно с этим цветочком не две половинки одной души, или как оно там романтично называется, когда все делаешь одновременно?
— Можно попросить вас кое о чем, леди? — снова обратилась ко мне Рябина. — Никогда! Умоляю вас, никогда не пытайтесь успокоить меня своей магией!
— Обещаю! — Мы с Нарциссом переглянулись, причем, кажется, смотрели друг на друга с одинаковым ошалелым ужасом.
— И что теперь с маман? — переварив новости, осторожно уточнила я. — Ой! Рябина! Да не затягивай ты меня так…
— Кошмар, — неожиданно поддержал мои стоны цветочек. — Нормальную грудь вдавливать в девушку — это варварство.
— А ты небось уже и пощупал, охальник. — Рябина поднатужилась и вырвала из меня сдавленный писк. Все. Я снова плоская, как… и дышать невозможно!
— Ну, мою задницу уже точно перещупали все кому не лень, надо же как-то утешиться, — пожал плечами Нарцисс.
— Пусть лучше щупают, чем душат! — едва слышно просипела я. — Рябина! Имей совесть, там жених приехал. Ему-то надо товар лицом показать.
— Лицо вам никто в корсет не прячет, — вот же ехидная валькирия. — А до замужества положено быть невинной!
— Какая еще невинность с пробным ребенком? — простонала я.
— Такая. Никаких декольте и тугой корсет!
— Я уже хочу замуж… все равно за кого. Где там этот жених? Можно прямо сейчас?
— Да ладно, действительно, распусти ты ей шнуровку! — внезапно вступился за меня Нарцисс. — Там все равно особо прятать нечего. Девица и есть девица, до матушки ей далеко. Лучше возьми одно из тех муслиновых платьев, что сейчас считаются старомодными. И невинность подчеркнете, и будущий потенциал. Локоны у висков, глаза в пол, туфли без каблуков — больше пятнадцати не дашь. Но уже понятно, чья дочка и в каком месте отрастет после замужества.
— Тебя не спросили, — огрызнулась Рябина. Но остановилась, закусив губу. Потом фыркнула и… дернула завязки на корсете.
Я не выдержала и застонала вслух от блаженства. Да-а-а! Я дышу!
— А маменька ваша осталась в спальне отца. И вызвала туда свою горничную. — Сосредоточенно сопя, моя собственная валькирия стянула с меня прежнее платье, корсет и нахлобучила на голову другое одеяние. Ничуть, между прочим, не стесняясь присутствия Нарцисса. Вот и пойми после этого, по каким критериям тут чистоту и невинность невесты определяют. — Кажется, к себе она возвращаться не собирается. Левый глаз господина Ледона до сих пор дергается. И вообще, его глаза стали больше, чем были.
— Ему полезно, — это не я сказала, это Нарцисс! Или опять хором? М-да. Стоп! А может, он мысли читает?
— Ты мысли читаешь? — тут же вслух возмутился цветочек, глядя на меня с подозрением.
