– Да, надо признать, что Архангельское сильно изменилось, – сказал папа. – Усадьба приведена в порядок. Так, наверное, здесь было и при прежних владельцах, князьях Юсуповых, сто лет назад.
Мама укоризненно взглянула на папу:
– Тебе как историку вообще должно быть стыдно! Живешь в двух шагах от такой чудесной усадьбы и почти ничего не знаешь о ней.
– Как это не знаю? – обиделся папа. – Все я знаю. Конечно, прямо сейчас я вас с экскурсией по ней не проведу, но если подготовиться… Пожалуйста! А насчет двух шагов – так ведь и те, кто рядом с Кремлем живут, не каждый день по нему гуляют. Времени нет. Как это ни странно, достопримечательностями Москвы больше всего любуются как раз приезжие. А мы, коренные жители, работаем, в выходные – отдыхаем, но тоже чаще всего дома. Жизнь такая.
– Ленивая это жизнь, – не успокаивалась мама. – Отныне мы станем жить по-другому. Выходные будем посвящать культурной программе.
– Я совсем не против этого, – миролюбиво согласился папа. – Можно сказать, что первая экскурсия состоялась. И начали мы с самого легкого и ближнего маршрута. Надеюсь, прогулки сюда, в эту усадьбу не прекратятся? – И, наклонившись к Емеле, шепнул: – Особенно с учетом наших планов стать собачниками. Правда, все-таки странно, что сюда пускают с животными.
Емеля хотел напомнить про объяснения охранника. Почему бы и не пускать сюда людей с собаками, которые живут рядом? Ведут они себя вполне прилично… Но Емеле некогда было разговаривать. Он даже к родительскому разговору не прислушивался, потому что старательно шарил взглядом по дорожкам парка, выискивая знакомую собачью фигурку. Но все собаки словно исчезли по мановению волшебной палочки.
– Ну что? – спросил папа. – Не увидел?
Емеля лишь пожал плечами в ответ.
– Я понял! – воскликнул папа. – У собак, наверное, есть определенный распорядок дня. Не могут же они целыми сутками шляться по дорожкам. И сейчас, наверное, еще не наступило время прогулки. Подождем, подождем… А пока погуляем, полюбуемся.
Они спустились с террасы, прошли по аллее, погуляли по парку, дорожки которого живописно растекались между деревьями. Папа рассмотрел схему усадьбы, которая была нарисована на большом щите, и теперь уверенным тоном объяснял, где что находится. Главный дворец, оранжерея, памятник Екатерине Второй, скульптуры всяких знаменитостей, построенный на берегу Москвы-реки в более позднее время санаторий… Мама слушала его внимательно, а Емеля – не очень. Он был по-прежнему занят своим главным делом: вертел головой во все стороны. Тем более что собаки все-таки стали уже попадаться. Не одни, конечно, а со своими хозяевами.
– Вот видите, – заметил и папа. – Собачки-то не хотят сидеть дома взаперти. Тоже выходят потихоньку на прогулку.
– А прав был охранник, – улыбнулась мама. – Сразу заметно, что это постоянные посетители. Так чинно и благородно прогуливаются. Наверное, привыкли.
«Привыкли, – подумал Емеля. – Значит, и Тяпа должна была привыкнуть. Где же она?»
Они обошли почти весь парк и снова оказались рядом с террасой. Неужели придется возвращаться домой ни с чем?
И тут Емеля увидел наконец ту самую тетеньку!
– Вот она! – закричал он. – Тяпина хозяйка! Только почему-то… одна.
Тетенька была занята странным делом. В руках у нее вместо поводка был лист бумаги, в который она то и дело смотрела, а потом оглядывалась по сторонам.
– Странно, – пробормотал папа, – маршрут она свой, что ли, сличает? Чтобы не заблудиться?
Тетенька прошла под террасой вдоль грота с причудливыми колоннами, потом повернула обратно… Емеля сбежал вниз по ступенькам. Когда он возник перед тетенькой, она испуганно остановилась и сразу же спрятала бумажку, уставившись на него своими зеркальными очками.
– Вы меня узнаете? – спросил он. – А где же ваша собака?
– Что тебе надо, мальчик? – холодно спросила тетенька.
Емеля не знал, как все объяснить, и только смотрел по сторонам.
– Извините, понимаете, в чем дело, – вступил в разговор папа. – Наш сын хочет такую же собаку, как у вас. И мы хотели спросить…
– Нет у меня никакой собаки, разве вы не видите? – перебила незнакомка. – Чего вы хотите?
– Но ведь это вы сегодня… – начал было Емеля, но и его тетенька слушать не стала.
– Я спешу, – заявила она. – И не понимаю, в чем дело.
– Емеля, – сказала мама, – ты, наверное, перепутал. Ну с какой стати мы пристаем к незнакомому человеку?
– Да нет же, это она! – недоуменно воскликнул Емеля. – Странно, почему она не признается…
Тетенька, быстро оглянувшись напоследок, скрылась за углом грота. Минуту все растерянно молчали.
– Странная встреча, – пробормотал папа. – Хоть бы выслушала… Даже если Емеля и впрямь ошибся.
– Ну и что тут такого? – сказала мама. – Человек волен поступать, как знает. Что поделаешь?
И тут из-за ближайших кустов стремительно выскочила Тяпа, за которой, как змейка, мелькал в траве поводок. Ее Емеля ни с кем не перепутал бы! И она его тоже. Остановившись перед Емелей, Тяпа раздвинула в стороны ушки и посмотрела на него, повиливая хвостом. Изумленный папа наклонился и прочитал вслух по слогам надпись на ошейнике: «Иг-рать!»
– Какая чудная собачка! – прошептала мама.
Она даже позабыла о своей аллергии и протянула руку, которую Тяпа сразу же лизнула.
– Вот видите, вот видите! – только и повторял Емеля.
– Тяпа! – вдруг услышали они. И увидели черноволосую растрепанную девочку, которая вышла из-за кустов. – Ну куда же ты убежала? И пристаешь к людям!
Она подхватила поводок. Тяпа, оглянувшись на нее, подпрыгнула на месте и несколько раз негромко пролаяла.
И вслед за этим где-то за гротом раздался громкий, строгий и уже знакомый голос:
– Галя! У меня нет ни секунды! Где ты там пропала?
– Извините, – сказала девочка и подхватила Тяпу на руки.
Через несколько мгновений они исчезли за гротом. Емеля от растерянности даже ничего не успел сказать.
– Мы здесь, Нина Петровна! – донесся голос девочки. – Догоняем!
– Странности продолжаются, – сказал папа. – Короткой была наша встреча…
– Но не пускаться же за ними в погоню, – развела руками мама. – Может быть, в следующий раз встреча окажется продолжительнее? Сейчас, наверное, они в самом деле куда-то спешат.
Все мама хочет объяснить, даже самые непонятные вещи! Впрочем, по лицам родителей Емеля видел, что они растеряны. Как и он сам.
– Все-таки я сегодня впервые увидела, – сказала мама, когда они возвращались к воротам, – какие выразительные у собак глаза. Выразительнее, чем у людей. А может, эта Тяпа такая особенная?
– Главное, что она тебе понравилась, – улыбнулся папа.
