Мальчишки выбежали и развернули новый флаг. На синем фоне белым вышит был… Требюшет! Он самый. Не точная копия, но контуры узнаваемы. Рычаг с «лопатой» для укладки камня (не праща) на треугольных ногах, груз между ними, и всё это на колёсах.
— Это — флаг с гербом технологического института. И дабы его преподаватели осознавали возложенную на них ответственность, осознавали какая им выпала честь, нарекаю это учебное заведение именем величайшего учёного прошлого, Архимеда из Сиракуз!
Робкие хлопки. Архимеда тут знали единицы, в основном мастера, кому я приводил его в пример, да ещё с моих же слов.
— Да, уважаемые, — закрепил я. — Технологический институт имени Архимеда Сиракузского. Похлопаем!
Волна оваций, но как-то потише, настороженнее что ли. Университеты тут есть, где учат студентов. Но основные дисциплины там всякая риторика, богословие, богословские диспуты, философия, ведение законов… В общем, так себе заведения, не для меня. Единственное что нужно по жизни — это знание законов. Я же уткнулся в чистый функционал, для этого мира нонсенс.
Тихон спустился, а я уже звал следующего:
— Дорофей!
Бывший крепостной кузнец, понимая, что его ждёт, поднимался, как пришибленный.
— Тебе предлагаю пост главы кафедры кузнечного дела при институте Архимеда Сиракузского. Пойдёшь? Принимаешь? — поправился я, также смотря в зал.
— А то! — ответил вдруг этот детинушка без раздумий. — У нас есть чему молодых учить. — Ну слава богу, я вздохнул с облегчением. — И руки рабочие нужны — не хватает, — продолжил он. И с воодушевлением:
— Да, граф, иду, принимаю!
— На колено! — строго припечатал я.
Вассальную клятву Дорофея я начал словами:
— За заслуги перед графством и человечеством. За раскрытие секретов металлургии мастеров Древней Империи. За пытливый ум и жажду знаний… — И только после по тексту. Чтобы народ понимал, это — заслуга за научный подвиг. Награда за изобретение. Чтобы это как флаг стояло перед будущими поколениями мастеров, чтобы сподвигало их на новые открытия и свершения. Падре вновь подсказывал текст клятвы, и я видел, как он довольно улыбается.
— Ну, ещё что, Рикардо? — выкрикнул из толпы знакомый голос, когда ошеломлённый Дорофей также спустился «в народ». Кто-то из десятников.
— Граф, это ж не всё, да? — ещё один голос.
— Не всё, — согласился я. — Мы наградили мастеров, отличившихся в организации кузнечного дела и в поиске технических решений. А кого-то за пытливый ум и раскрытие забытых давно секретов мастерства. — Нефиг народу знать про иномировость знаний, пусть будет «вспомнили старые секреты». К тому же я реально не в курсе, умели ли в Риме плавить железо. Может и правда умели, а потом забыли? Тёмная же эра потом настала — там много чего забыли. А раз могли — моя совесть чиста. — Но мастера — это хорошо, они куют будущего графства у нас в тылу, — с пафосом продолжал вещать я. — А я хочу снова вернуться к тем, кто защищает графство. Вольдемар сын Ингвальда, прошу!
Наставник снова спустился с трибуны и поднялся. Орла оставил Вермунду, консул вцепился в него обеими руками. Почему не сразу? А накал по нарастающей должен идти. Закон любого шоу. Тоже встал боком, лицом к людям.
— Сегодня, в этот день, я хочу основать не только технологический институт, — обратился я к залу. — Сегодня также объявляю о том, что для подготовки кадров легиона, возле замка Пуэбло будет основано военное учебное заведение. А именно — академия командного состава, для подготовки офицеров.
Тишина, ибо народ не понял, о чём я. Гул, но лёгкий, все друг друга переспрашивали, «это что за хрень?»
— Легион, — продолжил я, — может сражаться только при жёсткой дисциплине. Когда каждый легионер знает своё место, знает команды офицера, многократно отрепетировал свои действия на плацу. Только ударив вместе, сообща, как единый механизм, легион может победить. Если не будет механизма, то железный строй непобедимой фаланги превратится в толпу жалких оборванцев.
И всё это завязано на людях, отдающих команды. Людях, которые должны воспитывать личный состав, следить за его боеспособностью и состоянием, учить. Показывать пример. И этих людей, в отличие от конного войска, нужно МНОГО! — я выделил последнее слово. — И их также вначале надо обучить быть командирами.
— А потому я основываю новое для королевства заведение под названием «Военная академия». И присваиваю ей имя величайшего полководца прошлого, грека Александра, рекса Македонии. Академия командного состава имени Александра Македонского, сеньоры! Прошу!
Бурные овации, но всё же несколько пришибленные — от непонимания.
— А чего не Леонида? — Голос из толпы, кто-то из воинов, участвовавших в недавнем походе. Я улыбнулся — ждал вопроса.
— Так ведь Леонид был, конечно, героем, и тоже достоин стать тотемом. Но только Александр, живший позднее, покорил весь известный тогда мир.
— То есть Македонец был сильнее, круче, да? — новый возглас с той же стороны.
— Да, круче. Фуфло не толкаем, сеньоры! Называть академии нужно именами только реально крутых пацанов!
— У-у-у-у-у! — восторженно заревела толпа. А вот теперь по-настоящему восторженно. Такой язык им понятен. А про Александра позже им расскажу, если время будет.
— Принимаешь пост ректора военной академии? — Это повернулся к наставнику.
— Принимаю. — Вольдемар отсалютовал, приложив кулак к груди. Он уже вассал, уже на службе, можно просто отдавать честь. А честь тут отдают именно так.
Флага и герба военной академии пока не придумал, а потому просто отпустил его с миром. И когда сцена опустела, произнёс:
— Ну и ещё одно нововведение. Йорик сын Марио!
А вот и к кульминации подходим. Будущий ярл будущих спецвойск поднялся на сцену. В отличие от остальных, он знал, что будет, и держался уверенно.
— Для начала я хочу рассказать вам о том, что существует в дальних странах у других народов, — начал я. — Да что далеко ходить, вот, у эльфов, например это тоже есть! — Пауза, нагнать таинственности. — А именно — войска специального назначения. Не строевые полки, а ребята, задача которых разведка, диверсии в тылах противника и подрыв его снабжения и коммуникаций.
Снова пауза, дать осмыслить. Все привыкли к «правильной» войне, для большинства то, что говорю, звучит непонятно, а то и дико. Какие-то вопросительные уточняющие выкрики из зала — молчу. Работаю по плану.
— Да, такие войска нужны. Войска, которые мы сможем послать в дальние края, к чёрту на кулички, для отстаивания интересов графства. Чтобы любой, даже очень далёкий от нас сеньор знал — за пакость против Пуэбло ему может прилететь!
Эти войска — не просто строевые части, повторюсь. Это крутые парни, способные на всё. Конный бой. Пеший. Стена щитов. Удержание переправ в тылу врага, дабы не дать ему спалить мост, оставив для снабжения своей армии. Или наоборот, уничтожение переправы, чтоб лишить врага его снабжения. Эти воины должны быть способными на всё, и их главный девиз должен звучать так: «Никто кроме нас!»
