• Материал излагается в алфавитном порядке. Пример: «Словарь фармацевта».
• Материал излагается по темам. Пример: «Столицы мира» – сначала рассказываем о Европе, потом об Азии, Америке, Африке и Австралии.
Схемы могут быть самые разные – главное, чтобы в тексте просматривалась некая последовательность.
Авторы художественной литературы тоже нередко нарушают порядок изложения. Бывает, что в начале идет рассказ о любимой девушке, потом появляется детективная история, потом начинаются воспоминания о детстве… Нить повествования теряется где-то на десятой странице.
Чтобы не допускать подобных ляпов, придерживаемся тех способов изложения, которые удобны читателям.
В художественном произведении события излагаются так.
• По ходу времени – сначала было «А», потом «Б», потом «В». Пример: «Сказка о рыбаке и рыбке» А. Пушкина.
• По ходу времени, но с воспоминаниями о прошлом – сначала было «Б», потом «В», потом мы припоминаем «А», потом возвращаемся к «Г». Пример: «Шестерка воронов» Л. Бардуго.
• Параллельно развиваются несколько сюжетов. Они могут относиться к одному времени или к разным эпохам. Пример: «Мастер и Маргарита» М. Булгакова.
• Параллельно развиваются несколько сюжетов, которые в конце концов сливаются в одну историю. Пример: «Весь невидимый нам свет» Энтони Дорра.
• Рассказ начинается из одной точки и потом расходится на отдельные истории: «Вечера на хуторе близ Диканьки» Н. Гоголя.
Чем больше сюжетных линий и воспоминаний о прошлом, тем труднее удержать внимание – и свое, и читателей.
Особенно осторожно надо подходить к рассказам о прошлом. Если мы углубляемся в них, повествование прерывается, и автору требуется большое мастерство, чтобы вернуть интерес к изначальному сюжету.
Громоздкие предложения
Код: ГП
Многим кажется, что длинные предложения со множеством деталей переводят текст на более высокий уровень. Ведь именно так писали классики XIX века.
На двадцать шестом году супружеской жизни семья Маслещиковых была вдруг благословлена чудом – оно явилось к ним прохладным, ясным октябрьским полуднем 1891 года, прилетело благой вестью над городскими крышами и колокольнями, когда сорокасемилетняя Варвара Павловна семенила вниз по Бибиковскому бульвару в Киеве, от доктора Тильгнера, и сверток в ее руках неожиданно лопнул, на тротуар шмякнулась ароматная, сочная, размочившая собой ненадежную бумагу горсть белого крымского винограда, и, растерянно собирая укатившиеся ягоды, она, наконец, смогла сгрести в охапку свои охающие мысли, выделив среди них одну, главную: «Я понесла, господи, пресвятая Богородица, у меня будет дитя…»
С грамматической точки зрения, тут все верно; в предложении есть яркие, интересные образы, но читать его неудобно – оно даже выглядит устрашающе.
Мы воспринимаем новую информацию не всю разом, а порционно. Совершенно не случайно мы пишем предложениями, предложения группируем в абзацы, а абзацы – в главы. Такая организация текста позволяет спокойно читать сотни страниц. А если нам попадается громоздкий текст, наш мозг начинает саботировать работу. Он буквально не дает нам энергии на все, что выглядит «большим куском».
Универсальный способ справиться с затянутыми предложениями – разбивать их на несколько частей.
Если вы сомневаетесь – затянутое у вас предложение или нет, прочтите его вслух. Если дыхания не хватает – значит, все надо переписывать.
Вычурность
Код: В
Есть авторы, которые постоянно выпендриваются перед читателями – извините, но тут другого слова не подобрать.
Однажды я наткнулась на произведение, которое начиналось так.
Лента сна, соскочив с катушки проектора, вильнула задом перед заискрившим замыканием сознания Сергея.
Можно было сказать проще: «Сергей проснулся», но душа автора просила оригинальности и масштаба. Ей было невдомек, что масштаб и оригинальность проявляются в идеях, а не в словесных выкрутасах.
Напыщенный тон
Код: НАТ
Многие журналисты любят напыщенные фразы.
В столице Приволжья состоится «Кросс нации» на приз нашей газеты – главного печатного органа региона.
В конце прошлой недели из глубин Средней Азии пришли тревожные слухи о тяжёлом состоянии одного из столпов политической жизни Узбекистана.
Деревня Петуново Ржевского района – прославленная площадка для патриотической работы с молодежью.
Проще надо быть, господа! Не стоит так сильно стараться, чтобы произвести впечатление.
Хуже всего выглядят напыщенные фразы, которые вставляются в текст только потому, что автор не знает, как начать или закончить произведение.
Вот типичный образец.
Высокая трава придавала каждому его шагу невероятные ощущения соприкосновения с природой.
Знаете, откуда берутся такие перлы? Это заготовки, оставшиеся в памяти авторов еще со школьной скамьи. На уроках литературы и русского языка детей учат писать пафосными, насквозь фальшивыми фразами.
Открываем первую попавшуюся хрестоматию для чтения за третий класс.
Вместе с учебником по литературному чтению вы совершите путешествие в историю нашего государства, познакомитесь с выдающимися людьми страны, задумаетесь над важными жизненными проблемами, полюбуетесь красотами родной природы. И всюду на этом пути с вами будет художественное слово в разных его формах.
С кем разговаривают авторы учебника? С третьеклассниками? Они предлагают им «художественное слово в разных его формах?» Ну-ну…
Именно учебники показывают детям дурной пример. В начало текста обязательно надо вставлять «Капитана Очевидность».
Приближалась осень. Чаще стали выпадать дожди.
А в конце самое место фальшивому пафосу.
«Прощайте, пернатые друзья! До будущей весны», – провожая глазами улетевших птиц, подумал я.
Ну да, живые люди все время разговаривают с птицами и называют их «пернатыми друзьями».
КОГДА НАПЫЩЕННОСТЬ УМЕСТНА
Напыщенные фразы могут звучат иронично, но при одном условии: вы говорите одно, а подразумеваете другое.
– Ничто не может сдержать напора красоты! – воскликнула Фаина Раневская, когда у нее порвалась юбка.
Напыщенный тон может быть уместен, если вы описываете соответствующего героя.
Сразу после съемок главный редактор отправился пировать вместе с боевой дружиной, состоящей из операторов и стрингеров.
В данном случае пафос создается за счет устаревших слов, и одного предложения достаточно, чтобы описать манеры главного редактора, который видит себя эдаким князем.
