– Я правильно понимаю, что ты целыми днями сидишь и чинишь часы? Чинишь себе и стараешься придерживаться буквы закона?
– Каждый день и каждый час, – отозвался он. – В любую погоду, во сне и наяву.
– Знаешь, а мне нравится твой план с исчезновением бейсбольной команды в Панаме. Только его надо немного доработать.
Мы проговорили больше часа, и первые тридцать минут мой новый лучший друг выражал сильные сомнения. Но под конец мне удалось склонить его к своей точке зрения. В половине двенадцатого он уже был в таком восторге, который определенно означал, что скоро случится какая-то пакость.
Утро было прохладное, но у меня по-прежнему был мой дутый плащ, поэтому я дошел до улицы Таймс-Сквер, которую при прошлом мэре сделали пешеходной, чтобы туристы могли спокойно гулять там и посиживать на скамейках, расставленных повсюду.
Он взял трубку после первого же гудка.
– Алло, – тон его выражал все что угодно, только не уверенность.
– Мистер Браун, – сказал я. – Это Том Болл.
– Болл? – почти завизжал он. – Теперь-то вам что надо?
– Я ввел вас в заблуждение, мистер Браун. Меня наняли не для поисков Джоанны Мадд, а чтобы завершить ваше дело и доказать, что Свободный Мэн невиновен. Моим клиентам стало известно, что вы собираетесь ретироваться, а они хотят продолжать следствие.
– Мэн?!
– Да. Кстати, Джоанну я тоже нашел. Она мертва. Лежит на горе мертвых тел других людей, убитых теми полицейскими, которых застрелил ваш клиент.
– Лично я не имею ни к чему из этого никакого отношения.
– Вы послали людей, чтобы меня убить.
– Мармот мне сказал, что просто запугает вас хорошенько и все.
– И вы ему поверили?
– Вы не понимаете, что делаете.
– Нет, сэр, прекрасно понимаю. Возможно, вы и не обрадовались, когда я сказал боссу Мармота, что это вы меня наняли следить за ним, но это не значит, что я не в курсе дела. Я просто перевел стрелки на вас.
– Не на меня, идиот! А на мою дочь.
– А что с вашей дочерью?
– Я бросил дело Мэна, потому что они забрали мою дочь! Они держат ее где-то, и мне сказали, что, если не сделаю, как они прикажут, они ее убьют.
– Это Мармот вам сказал?
– Да.
– И Антробус?
– Этого имени я не знаю. Но теперь, когда вы им сказали, что следили за Мармотом по моему приказу, они грозятся убить мою малышку.
Проклятье всех полицейских – невинные случайные жертвы. Ты стараешься изо всех сил, но неизвестные тебе события, рикошет пуль и ложные аресты – это просто часть твоей работы.
– Мне очень жаль это слышать, мистер Браун. Я знал лишь то, что вы собрались развалить дело Мэна и что вы послали за мною двух убийц. Если бы я знал о ситуации с вашей дочерью, предпринял бы что-то еще.
Он молчал.
– У меня есть несколько вопросов, – сказал я спокойно.
– Почему я должен на них отвечать?
– Потому что теперь я, возможно, ваша единственная надежда на спасение дочери.
Он сделал три глубоких вдоха и выдоха, затем проговорил:
– Что вы хотите знать?
– Сколько лет вашей дочери?
– Семь, – ответил он и всхлипнул.
– Я верну вам ее, если вы добьетесь слушанья дела Мэна в Манхэттене. В любой день на будущей неделе.
– Как вы найдете мою дочь?
– А как я вас нашел?
– Я сделаю все, что вы скажете, если сначала вы освободите мою дочь.
– Нет, мистер Браун. Я предлагаю так: вы назначаете встречу между группой лиц, которых я назову, и мистером Мэном. После этого мы вернем вам вашу дочь.
– С кем вы работаете?
– Это весьма талантливый человек, мистер Браун. Очень талантливый.
– Я могу назначить дату слушанья, – признался он. – Но знающие люди сказали мне, что приговор не изменить, если только не доказать, что Мэн не нажимал на спусковой крючок. И сколько бы вы ни нарыли в ходе расследования, мистер Болл, вам этого не доказать. Мне искренне жаль мисс Мадд, но ее вы спасти уже не успели.
– Спасибо за честность, мистер Браун. Но я собираюсь взять в команду кое-кого, к кому прислушаются. Не волнуйтесь, сэр. Все, что нам нужно, – это Свободный Мэн в камере предварительного заключения в городской тюрьме. От вас не потребуется доказывать невозможное и воскрешать мертвых.
– Я постараюсь назначить слушанье на понедельник. Я знаю судью, и он мне кое-чем обязан.
– Я буду на связи.
– Все, что меня заботит, – это Крисси, мистер Болл.
– Понимаю. У меня у самого дочь. И боюсь даже представить, что вы чувствуете. Но если не подведете меня, то в среду вечером вы с ней уже вместе будете есть мороженое.
На скамейке стало прохладно, и я зашел в торговый центр «Гранд Централ». Поднялся наверх в стейк-хаус, заказал бифштекс средней прожарки, картошку по-деревенски и французские бобы.
– Алло, – отозвался задорный голос после третьего по счету и последнего звонка по временному телефону.
– Это ты был у меня прошлой ночью или мне приснилось? – спросил я.
– Я был красив и остроумен?
– Наверное.
– Значит, точно я. Что я могу для тебя сделать, Джо?
– Что тебе известно об Августине Антробусе и Уильяме Джеймсе Мармоте?
– Ты опять о деле Свободного Мэна, да? – подозрительно спросил Глэдстоун Палмер. – Джо, ты никак не оправдаешь человека, который убил двоих полицейских. Сам Шерлок Холмс не справился бы.
– Понимаю, – сказал я. – Я все прекрасно понимаю. Но сам же знаешь, я наступил кое-кому на больные мозоли, пока ты меня не просветил, так что теперь не мешало бы за собой прибраться.
– Так ты прекратишь свои попытки оправдать Мэна?
– Если Конверт оставит меня в покое.
– Я отправлю тебе на электронную почту те файлы, что у меня есть. Но, Джо…
– Что?
– Я не могу спасать твою шкуру каждый раз, как ты переходишь черту.
Я получил файлы даже раньше, чем мне принесли бифштекс. С моего дешевого телефона просмотреть я их не мог, но это было и не нужно. Я переправил их Мэлу с соответствующим письмом и принялся за еду.
Меня посадили за столик у внешней стены обеденного зала. Оттуда я мог наблюдать, как внизу у ротонды проходят тысячи приезжих, гражданских, полицейских и воришек. Оттуда поднимался гул толпы, а я с аппетитом поглощал мясо и строил замыслы против государства.
* * *
– Феррис, слушаю, – ответил он после третьего гудка.
