— Можно мне спать на полу, сестра Эрнестина?
Какая-то девочка захихикала:
— Не хочешь спать в одной кровати с писуньей?
Остальные засмеялись.
— Тихо! — шикнула сестра, и все замолчали. — Будете спать вместе с Джиджи, мисс Ланге, и скажите спасибо за это.
Джиджи подвинулась, чтобы освободить место, и Пия забралась в кровать рядом с ней. По крайней мере, она уже дотрагивалась до малышки и не ощутила ничего дурного. Может быть, когда все девочки уснут, ей удастся незаметно перебраться на пол между кроватью и окном.
— Руки поверх одеяла! — рявкнула сестра Эрнестина. — И не разговаривать.
Девочки укрылись одеялами и выпростали руки.
Сестра Эрнестина, тряся вялым подбородком, ходила по проходу, проверяя, все ли выполнили приказание. Удостоверившись, что порядок не нарушен, она направилась к двери, но у входа обернулась и спросила:
— Кто хочет объяснить Пии, что случится, если она станет хотя бы шептаться после моего ухода?
Девочка лет шести подняла руку. Монахиня указала на нее.
Девочка испуганно зыркнула на Пию и пробормотала:
— За тобой придет дьявол.
— Повтори громче, чтобы все слышали, — велела сестра Эрнестина.
— За тобой придет дьявол! — крикнула девочка.
Несколько воспитанниц постарше переглянулись и закатили глаза. Монахиня сделала вид, что ничего не заметила.
— Правильно, — одобрила она. — А поскольку все вы происходите от падших родителей, вы очень легкие жертвы для лукавого. Помните об этом. Теперь произнесите молитву и ложитесь спать.
— Да, сестра Эрнестина, — хором откликнулись девочки.
Не сказав больше ни слова, монахиня удалилась, и комната погрузилась в темноту. Дверь закрылась, лязгнул ключ в замке. Слышно было только как удаляется по коридору стук каблуков да как свистит в щелях оконного переплета ветер. Очень скоро девочки начали шептаться и хихикать. Кто-то напевал, кто-то тихо плакал в подушку. Джиджи свернулась калачиком рядом с Пней и обвила ее рукой, бормоча что-то непонятное.
— Добро пожаловать в шестое отделение, Пия, — прозвучал в темноте чей-то голос, кажется, с соседней кровати.
— Что за имя такое Пия? — насмешливо протянул кто-то еще.
Фыркнула одна девочка, засмеялась другая.
— Меня назвали в честь прабабушки, — объяснила Пия. Она собиралась сказать, что имя у нее немецкое, но запнулась: кто знает, какие глупости внушали девочкам, прежде чем они попали в приют.
— Вот спасибо маме с папой, — проговорил насмешливый голос.
Некоторые захихикали.
— Не слушай их, — раздался голос Дженни.
Пия приподнялась на локте и напрягла зрение, пытаясь разглядеть ее, но было слишком темно.
— Можно мы будем звать тебя Пипи? — съязвила одна девочка.
— Или Пись-Пись?
— Наверно, мама считала тебя настоящей зассыхой.
Все покатились со смеху.
— Перестаньте! — одернула девочек Дженни. — Ее мама умерла от «лиловой смерти».
Кто-то ахнул, и смех поутих.
— Ты видела, как она умирала? — поинтересовался первый голос.
— Ага, расскажи нам, как это было, — добавил насмешливый голос. — Кровь из глаз текла по всему лицу?
— Прекратите, — снова вступила Дженни. — Вы пугаете маленьких.
— Да брось ты, — отозвался насмешливый голос, — мы все видели, что произошло с сестрой Энн.
— Но незачем об этом вспоминать, — возразила Дженни. — После того как она упала в рекреации, у меня целую неделю были кошмары. И у Джиджи тоже.
— А у кого не было? — поддержал ее кто-то еще.
— Я не видела, как она умирала, — призналась Пия. — Когда я проснулась утром, мама уже скончалась.
— Сочувствую тебе, — проговорил тоненький голосок.
— И я, — подхватила другая девочка.
— А моя мама скоро приедет за мной, — заявил тоненький голосок.
— Как же, жди, — разуверил ее насмешливый голос. — Я сто раз тебе говорила: сестра Эрнестина врет. Она наплела тебе баек, чтобы ты перестала плакать. Она всем такое говорит.
— Нет! — воскликнул тоненький голосок. — Мама вернется! Она мне обещала!
— Тихо, — попыталась успокоить их Дженни. — Хотите, чтобы вас снова наказали?
Все замолчали, и на комнату опустилась тишина, только железные кровати скрипели да тела елозили на матрасах.
Потом Дженни прошептала:
— Пия!
— Что?
— Если сестра Эрнестина услышит, что кто-то разговаривает или плачет после отбоя, провинившиеся получат три удара кожаным ремнем. И не пугайся, если среди ночи она заявится загнать нас в туалет. Она иногда так делает, когда у нее плохое настроение.
— Ага, — подтвердила насмешливая девочка. — И заставляет садиться по двое над дыркой и сидеть, пока что-нибудь не вылезет. — Теперь в голосе сквозили грусть и горечь.
— Спасибо, что предупредили, — поблагодарила Пия.
— Пожалуйста, — ответила Дженни.
Комната снова погрузилась в тишину.
Пия легла на бок, повернувшись к окну. Слезы катились у нее из глаз. Нужно как-то отсюда выбираться.
Наутро сестра Эрнестина ворвалась в комнату со швабрами и плетеной корзиной. Оставив их около двери, она прошагала мимо ряда кроватей, сдергивая с девочек одеяла и шлепая тех, кто не вскакивал сию же минуту. Она еще не успела дойти до окна, когда Пия потрясла Джиджи за плечо, чтобы разбудить ее, и в то же время почувствовала, что ночная рубашка сырая с одного бока. Пия заглянула под одеяло. По простыне расплылось желтое пятно. Другие девочки уже встали и убирали кровати. Пия вскочила, стащила Джиджи с матраса и поставила на ноги. Малышка что-то бормотала в полусне. Ее маленькая мятая ночнушка была вся желтая и влажная. Пытаясь спрятать пятно на простыне, Пия натянула одеяло до самой подушки, но сестра Эрнестина уже остановилась в ногах кровати, грозно взирая на ее мокрую рубашку.
— Разберите постель, мисс Ланге! — заорала она.
Пия откинула одеяло, и сестра Эрнестина схватила Джиджи за руку и потащила в проход.
— Ты знаешь, что бывает с теми, кто писается? — рявкнула она.
Джиджи заплакала и попыталась вырваться. Сестра Эрнестина вынула из-под сутаны ремень и занесла его над девочкой. Пия рванулась к ней, заслоняя собой Джиджи, и крикнула:
— Стойте! Это не она!
Сестра Эрнестина застыла на месте и уставилась на нее.
— Что вы сказали, мисс Ланге?
— Это не она.
