Пия знала, что не стоит злить настоятельницу, но не сумела справиться с отчаянием.
— Но вы обещали подумать о том, чтобы отпустить меня! — воскликнула она.
— Ни слова больше, мисс Ланге, или будете выздоравливать в подвале. Вам ясно?
Пия опустила глаза, в которых снова закипели слезы.
— Да, мать Джо.
Настоятельница хмыкнула и вышла из палаты; сестра Эрнестина последовала за ней. Пия рухнула на кровать, проваливаясь в беспросветную яму; сломанная рука пульсировала болью в такт с разбитым сердцем.
* * *
Хотя теперь Пия могла только кормить и укачивать младенцев, через несколько дней после перелома ее отправили на работу. Боль немного притупилась, но никуда не делась, как и камень на сердце, и немедленно давала о себе знать, если девочка неловко поворачивалась или пыталась что-нибудь сделать травмированной рукой. Увидев сестру Агнес, Пия тут же спросила ее о Финне.
— Я даже не знаю, о ком ты говоришь, — ответила монахиня.
— А не упоминала ли мать Джо о том, что одного из старших мальчиков куда-то отправили?
Сестра Агнес покачала головой.
— Она не посвящает нас в такие дела. У сестер и без того забот невпроворот…
— А если бы кто-нибудь сбежал, — перебила ее Пия, — она бы упомянула об этом?
Глаза монахини расширились.
— Господи, наверно, да. — Потом она нахмурилась и задумалась. — С другой стороны, мать Джо очень гордится тем, как управляет приютом, и не стала бы трубить на весь свет, что ее кто-то провел.
— А вы не могли бы спросить у нее?
— О чем, дитя?
— Не сбегал ли кто-нибудь в последнее время.
— О нет. Упаси Бог спрашивать мать Джо о том, что касается ее обязанностей.
— А вы не можете спросить, не отдали ли в приемную семью мальчика по имени Финн?
— И как по-твоему, она не догадается, кто подослал меня к ней с этим вопросом?
Пия вздохнула:
— Догадается.
— Вот именно. Мой тебе совет: забудь пока о своем друге и позаботься о себе. Иначе ты попадешь в беду.
— Хорошо, сестра Агнес, — ответила Пия. Но последовать этому совету было невозможно.
Через несколько недель, в понедельник, после того как Пии сняли шину, сестра Эрнестина сообщила ей, что мать Джо хочет ее видеть. Следуя за монахиней по коридору, в котором она еще не была, девочка с трудом сохраняла спокойствие. Ее впервые вызывали в кабинет матери Джо, и она не представляла, о чем пойдет речь. Может, настоятельница расскажет ей про Финна? Или отпустит из приюта? А может, появились новости про близнецов и отца? Но повод явно очень важный. Вместо того чтобы накручивать себя, представляя всевозможные радости или горести, Пия стала внимательно смотреть под ноги. Иначе она того и гляди споткнется и упадет.
Когда они вошли в кабинет, мать Джо отложила ручку и указала на стул около стола. Девочка села, подсунув под себя руки, чтобы они не дрожали. Сестра Эрнестина, сложив руки на груди, встала около книжных полок. Стена за спиной настоятельницы была увешана черно-белыми фотографиями: ровные шеренги детей с хмурыми, унылыми лицами во дворе приюта, группы монахинь с младенцами на руках, собравшиеся на главном крыльце.
Некоторые снимки выглядели старыми и выцветшими, другие явно были сделаны недавно. От мысли, сколько детей прошло через приют Святого Викентия, Пию передернуло. Скольких стегали кожаным ремнем, насильно кормили, запирали в подвале. Сколько из них умерло. Сколько сидели на ее теперешнем месте и ждали решения своей участи.
— Как рука, мисс Ланге? — поинтересовалась мать Джо.
Пия оторвала взгляд от фотографий и постаралась вернуться в реальность. Ей одновременно хотелось остановить время, чтобы внутренне подготовиться к дальнейшему, и услышать новость как можно скорее.
— Мисс Ланге? — поторопила мать Джо.
— А… да, мать Джо, рука зажила. — На самом деле она все еще болела, и запястье осталось искривленным, но говорить об этом не было смысла: никому нет дела до горестей воспитанницы.
— Хорошо. Перейду сразу к делу. Теперь, когда вы поправились, мы отправляем вас в Байберри в семью доктора и миссис Хадсон. Им нужна помощница, чтобы ухаживать за детьми и вести хозяйство, а взамен они предоставляют комнату и питание. Вы уезжаете сегодня.
Пия оцепенела.
— Но я… я думала, вы меня отпустите.
— Именно это я и делаю, мисс Ланге. Мы всегда пристраиваем сирот на работу или учебу, но в последнее время у нас были трудности из-за эпидемии. Случаи инфлюэнцы еще кое-где попадаются, но мы…
Остальные ее слова заглушил бешеный стук сердца Пии.
— Нет, — громко произнесла она. — Я не поеду.
Мать Джо насупилась.
— Это хорошая возможность, мисс Ланге, — заметила она. — Если вы ее не примете, я предложу место другой девочке.
Пия стала лихорадочно соображать, как переубедить мать Джо, но не могла собраться с мыслями.
— Вы, кажется, стремились покинуть приют?
— Да, но…
— Байберри — северо-восточный район Филадельфии. Скажите спасибо, что я оставляю вас в городе. У вас есть выбор: поехать к Хадсонам или отправиться на запад работать в какой-нибудь сельской семье. Завтра отходит поезд на Канзас, на нем уезжают Дженни и несколько других девочек. Нам нужно освободить место для прибывающих детей. Решение за вами, мисс Ланге.
У Пии перехватило дыхание. Ей нельзя уезжать из Пенсильвании.
— Сколько я должна оставаться у Хадсонов?
— До совершеннолетия, конечно же.
У Пии потемнело в глазах; голова и грудь, казалось, готовы были разорваться. Она опустила наполнившиеся слезами глаза на бледные руки, лежащие на коленях: они напоминали белых рыб, плавающих в коричневом море заношенной юбки. Все это время она рассчитывала, что ее отпустят и она сможет свободно искать Олли и Макса. Но ее всего лишь переводят в другую тюрьму. Не большое отличие от заточения в приюте Святого Викентия. Пия глубоко вздохнула и постаралась мыслить ясно. Возможно, сбежать из дома в городе легче. Нужно просто придумать новый план.
— Да, мать Джо.
— Да? Что это значит, мисс Ланге?
— Я поеду к Хадсонам, мать Джо.
— Прекрасно. Вы приняли правильное решение. — Мать Джо снова взялась за ручку. — Мисс О’Мэлли отвезет вас туда после обеда.
Пия заскрипела зубами. Только не мисс О’Мэлли. Девочка встала и на ватных ногах поплелась к двери.
— Да, и еще кое-что, — окликнула ее настоятельница.
— Слушаю, мать Джо, — повернулась к ней Пия.
— Следите за поведением. Если Хадсоны будут недовольны вашей работой или вы начнете выкидывать такие номера, как здесь, вас отправят в городскую богадельню или в психиатрическую больницу Байберри. Отныне в приюте Святого Викентия для вас больше нет места.
