— Я… я не знаю, сэр, — наконец сказала она.
Он изучал ее страдальческим взглядом.
— Как это не знаешь? Ты ведь наверняка заметила какие-то признаки, ускользнувшие от моего внимания, или…
— Мне показалось, сэр, что Лео очень бледный.
— И все? — переспросил мистер Хадсон. — Ты говорила так уверенно. Но я не нашел ничего: ни намека на лихорадку, ни воспаленных миндалин, ни болезненности. Я убежден, что это не инфлюэнца. Ты что-то увидела? Почувствовала? Шишку или синяк… что угодно.
Пия покачала головой.
— Может, ты случайно уронила его? Или ударила головой?
Девочка чуть не задохнулась от ужаса. Ей никогда не приходило на ум, что ее могут заподозрить в причинении вреда Лео.
— Нет, сэр! — отчаянно воскликнула она. — Клянусь, я тут ни при чем. Я бы никогда не навредила Лео. Никогда. А если бы что-то произошло случайно, я не стала бы скрывать. Спросите у сестры Агнес в приюте Святого Викентия. Я всегда заботилась о малышах и ни разу…
Доктор поднял руку, чтобы успокоить ее.
— Ты можешь мне признаться, Пия. Несчастные случаи бывают даже у опытных нянь.
— Клянусь жизнью отца! — со слезами в голосе произнесла Пия. — Ничего подобного не было.
Он долго пристально смотрел на нее, словно пытался прочесть ответ в глазах.
— Тогда что?
Девочку охватила паника. Бог знает, что случится, если хозяин вобьет себе в голову, будто она стала причиной смерти Лео. А может, потому ее сюда и послали? Вдруг это издевательская уловка — показать ей комфортную жизнь, усыпить бдительность, а потом наказать по заслугам? Пия опустила голову.
— Не знаю, сэр. Я просто… чувствую. Не могу объяснить.
— Но как? Как ты узнала?
— Когда взяла его на руки, сэр.
— То есть ты почувствовала неладное, когда прикоснулась к нему?
В изумлении Пия подняла голову. Доктор проверяет ее на здравомыслие? Или знает что-то о том странном чувстве, которое всю жизнь преследует ее? Как бы там ни было, она не позволит возложить вину за смерть Лео на себя. Пия посмотрела доктору прямо в глаза. Теперь или никогда.
— Да, сэр. Именно так.
Доктор Хадсон сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.
— Я слышал о таком явлении, но… Что-нибудь подобное случалось с тобой раньше?
Пия, Не отводя взгляда, кивнула.
— Да, сэр. Много раз.
— Понятно. — Он слегка покачал головой с сомнением и замешательством на лице. — Давно у тебя эта способность?
— Сколько себя помню, сэр. Я долго не понимала, в чем тут дело, но после начала эпидемии предчувствия обострились. Потом, когда мама заболела и умерла, я поняла, что мои ощущения реальны.
— Почему ты не сказала нам об этом раньше?
— Потому что я… я боялась, что вы сочтете меня… ненормальной.
Доктор сжал пальцами переносицу и зажмурился, словно страдал от лютой головной боли. Непонятно было, гневается ли он, сдерживает слезы или недоумевает, как мог нанять сумасшедшую в няньки своим детям. Возможно, он размышлял, куда лучше ее отправить — в тюрьму или в психушку. Стены коридора перед глазами Пии пошатнулись. Ей нужно доказать, что она не врет. Но как?
И она придумала.
Пия осторожно взяла доктора за руку. Он удивленно открыл глаза, но руки не отдернул. Она сжала его кисть ладонями и стала прислушиваться к себе в ожидании подсказки — малейшего стеснения в груди или глухого стука в голове. Только бы получить намек на заболевание, а не на угрозу жизни хозяина. Девочка закрыла глаза, отогнала страхи и постаралась сосредоточиться. Рука у доктора была крупная, с теплой кожей и мозолистой ладонью. И тут Пия почувствовала пульсирующую боль в предплечье и жжение внизу живота.
Она отпустила руку доктора и взглянула на него.
— Вы до сих пор чувствуете свою отрезанную руку, — проговорила она. — И еще вам больно… мочиться.
Доктор Хадсон в изумлении открыл рот.
— Как ты… Невероятно. Я даже жене не говорил, что…
— Я просто почувствовала, сэр.
Доктор в полном ошеломлении уставился на Пию.
— Это невероятно, — пробормотал наконец он. — Я лечусь от инфекции мочевыводящих путей и уже чувствую улучшение, поэтому странно, что ты все еще можешь… — Он помолчал, провел ладонью, по лицу сверху вниз и протяжно вздохнул. — Почему же ты не доверилась мне раньше, Пия? На фронте я работал с женщиной, обладающей такими же способностями.
По спине у Пии пробежали мурашки.
— Правда?
Доктор кивнул.
— Одна сестра знала о начале гангрены, прежде чем появлялись медицинские симптомы. У нее было какое-то шестое чувство, позволяющее определять местоположение засевших в теле пуль и внутренних кровотечений. Поначалу я думал, что из-за тягот войны она начала фантазировать, но, поработав с ней некоторое время, заметил, что в девяти случаях из десяти она оказывалась права. Благодаря ей мне удалось спасти многих раненых.
Пия чуть не вскрикнула от облегчения. Она всегда считала, что только у нее есть этот проклятый дар и что ее запрут в сумасшедшем доме, если узнают правду.
— Так вот, Пия, — продолжил доктор Хадсон, — я тебе верю. Не знаю, сумел бы я спасти Лео, даже если бы ты рассказала мне о своих ощущениях, но с нынешнего дня помни: я буду серьезно относиться к твоим подозрениям относительно здоровья моих родных. И больше всего я сожалею о том, что сомневался в тебе.
Девочка боялась расплакаться и сумела только кивнуть. Смерть Лео была слишком большой ценой за признание ее правоты, но Пии казалось чудом, что в ее способности поверили.
Во время бдения у гроба сына доктор Хадсон стоял около диванчика, схватившись рукой за резную спинку и плотно сжав губы. Несколько минут назад Пия привела девочек из игровой комнаты и теперь ожидала дальнейших указаний в другом углу гостиной, глядя сквозь слезы на бедного маленького Лео. Никто не шевелился и ничего не говорил.
Сердце Пии болело за Хадсонов, и она невольно представляла собственную семью на похоронах близнецов: мутти у гроба, отца с измученным взглядом. Она вообразила, как родители узнали о ее преступлении, вообразила их разочарование и гнев, горе и страдание. Она повинна в смерти братьев и заслуживает самой худшей судьбы. От этой мысли в груди у нее запульсировал холодный плотный клубок, и девочка закусила губу, сдерживая готовые вырваться рыдания.
Словно увидев Пию впервые, миссис Хадсон обратила к ней затуманенные слезами глаза.
— Откуда ты знала? — слабым голосом спросила она.
Пия растерялась: что ответить и следует ли вообще отвечать? Она перевела взгляд на хозяина, надеясь, что тот придет ей на выручку.
