Миссис Хадсон нахмурилась и задумалась.
— Думаю, можно попросить его уделить нам несколько минут между пациентами.
Она вышла из кладовки, и Пия последовала за ней, радуясь, что миссис Хадсон поверила ей и готова во всем разобраться. Когда они вернулись на кухню, Ребекка стояла на коленях у колыбели Купера и тихонько напевала, но, увидев хозяйку, снова бросилась к тазу с бельем. Миссис Хадсон повесила тряпку для посуды на сушилку и развязала фартук.
— Ребекка, — сказала она, — мы сейчас говорили о посылке, которую ты вчера нашла на крыльце. Где именно она лежала?
— Прямо около двери, мэм, — ответила девушка.
— Так вы не видели, как почтальон ее принес? — уточнила Пия.
Ребекка покачала головой.
— Нет. Когда я подошла, она уже лежала. — Она с тревогой посмотрела на миссис Хадсон. — Что-то не так, мэм?
— Все хорошо, — успокоила ее миссис Хадсон. — Мы просто не знаем, от кого она, поскольку обратного адреса на пакете нет.
— Я тоже не знаю, мэм, — заверила Ребекка.
Миссис Хадсон со значением взглянула на Пию и снова обратилась к Ребекке:
— Можешь несколько минут присмотреть за детьми? Мне нужно отвести Пию в кабинет мужа. Я скоро вернусь.
Ребекка оживилась.
— Конечно, мэм, с удовольствием.
— Когда девочки доедят, пусть помогут тебе убрать со стола, — добавила миссис Хадсон.
— Хорошо, мэм, — ответила Ребекка. — Не спешите. — Она вытерла влажный лоб тыльной стороной кисти и подошла к девочкам.
— Я недолго, — предупредила миссис Хадсон. — Но на всякий случай знай: кабинет в другом конце коридора. Если Купер начнет кукситься, не бери его на руки, позови меня, ясно?
— Да, мэм, — с готовностью согласилась девушка. — Не волнуйтесь. Все будет хорошо.
Миссис Хадсон коротко кивнула ей и направилась в кабинет мужа. Пия в предвкушении важного разговора поспешила за ней. Они подождали несколько минут, пока доктор закончит прием пациента, после чего миссис Хадсон спросила мужа, может ли Пия поговорить с ним. Сама хозяйка намеревалась сразу же вернуться на кухню, но когда Пия начала свои объяснения, не смогла уйти. Доктор Хадсон был потрясен рассказом девочки и поначалу, конечно, рассердился, что жена не сказала ему про деньги. Но он простил ее, как только она объяснила причину своего испуга: ведь сестра Уоллис пригрозила, что найдет для Купера новый дом, если ей не заплатят.
— Я думаю, Пия права: мальчик наверняка подкидыш или приютский, — сказал доктор. — Потому что похищения младенцев в последнее время в городе не отмечены. Пропало лишь несколько детей постарше. В любом случае сестра Уоллис совершила дурной поступок.
— Так ты уже не считаешь, что погремушку прислали от матери? — спросила миссис Хадсон.
Ее муж покачал головой.
— После рассказа Пии — нет.
— Удастся ли узнать, не сестра ли Уоллис прислала ее? — произнесла Пия.
— Я не вижу способов, — признался доктор.
— А если спросить начальника почты или почтальона? — предложила миссис Хадсон.
— Вы уверены, что пакет пришел по почте? — спросил доктор Хадсон. — На нем были штамп и марки?
Миссис Хадсон опустила плечи.
— Я не помню, — вздохнула она.
— Я тоже, — подтвердила Пия. — Уоллис могла и сама его принести.
— Если посылка от нее, такое возможно, — заметил доктор Хадсон. — И если она действительно торгует детьми, пусть ею занимается полиция. Но для начала расследования нужны доказательства.
— Она угрожала отобрать у меня Купера, если я не заплачу, — напомнила миссис Хадсон. — Разве это не доказательство?
Доктор снова покачал головой.
— А она станет все отрицать. И ведь мы даже не знаем, где ее искать. Куда мы отправим полицию?
Пия сквозь слезы взглянула на миссис Хадсон.
— Прости, Пия, — сказала хозяйка. — Мы еще раз подумаем за ужином, ладно? Уверена, решение найдется, а пока надо вернуться к детям. Я и так оставила их слишком надолго.
Пия кивнула и в полном отчаянии пошла следом за хозяйкой в кухню. Как они узнают, есть ли у сестры Уоллис сведения об Олли и Максе, если не сумеют найти ее? Оставалось надеяться, что сестра придет за оставшейся частью денег. Но даже тогда — что они могут сделать? Вынудить ее сознаться? Связать до приезда полиции? Все это маловероятно.
В кухне они обнаружили, что Элизабет вылезла из стульчика и стоит на столе, а по рукам, платью и волосам у нее размазана манная каша. Маргарет забралась ногами на стул и прыгала, распевая песню про паровозик, а трехлетняя Софи водрузила на голову измазанную черносливом тарелку. Ребекки нигде не было. Миссис Хадсон ужаснулась и подбежала к колыбельке Купера, крича Маргарет, чтобы та слезла со стула. Пия, злясь на Ребекку, сняла со стола Элизабет и забрала у Софи липкое блюдо. Почему эта девушка оставила детей без присмотра? И где она вообще?
И вдруг миссис Хадсон закричала:
— Он пропал!
Пию словно холодной водой окатили.
— Что? — переспросила она.
— Купер пропал! — крикнула миссис Хадсон.
— Маргарет, — высоким напряженным голосом обратилась Пия к девочке. — Где Ребекка? Скажи мне немедленно!
Все еще стоя на стуле, Маргарет указала на дверь в главный коридор.
— Она пошла наверх, потому что Куперу нужен чистый подгузник. Сказала, что он сделал бяку. — Девочка захихикала. — Мамочка, что такое бяка?
Миссис Хадсон с облегчением вздохнула и, пошатываясь, приложила руку ко лбу, а потом спохватилась и сняла Маргарет со стула.
— Она не должна была забирать мальчика, — проворчала она. — А тем более оставлять вас одних.
Пия усадила Элизабет на стул и вытерла манную кашу с рук и волос девочки.
— Пойду посмотрю, где Ребекка, — сказала она.
— Да, будь добра, — попросила миссис Хадсон. — И отправь ее сюда немедленно: хочу сказать ей пару слов. — Она подвела Софи к раковине, чтобы смыть следы чернослива.
— Хорошо, мэм. — Пия побежала по коридору, чувствуя, как от беспокойства крутит живот. Она ведь совсем недавно поменяла Куперу подгузник. Даже если мальчик снова его испачкал, Ребекке было велено не брать ребенка на руки. Если ей так нужна работа, как она утверждала, почему она ослушалась миссис Хадсон? Где логика? Пия бесшумно взлетела вверх по лестнице и ринулась к детской. Волнение росло с каждым шагом. А вдруг Ребекка соврала Маргарет насчет подгузника? И ее нет в детской? У дверей комнаты Пия остановилась, опешив от увиденного.
Ребекка сидела в кресле-качалке с Купером на руках, лицо ее было мокрым от слез, а блузка расстегнута. Заметив Пию, она осторожно положила ладонь на затылок Купера, прижимая его к обнаженной груди.
