— Говорила. Потому что не могла сказать правду.
— Какую правду? — спросила Пия. — Ты каждый раз рассказываешь разную историю. Откуда мне знать, что сейчас ты не врешь?
— Потому что Купер мой сын. Сестра Уоллис похитила его и отдала Хадсонам.
Пия раскрыла рот от удивления. Теперь все понятно. Вот почему Ребекка так отчаянно стремилась устроиться на работу к Хадсонам и почему так восхищалась младенцем, жаждала покормить его и не хотела отдавать. Миссис Хадсон не зря волновалась о том, где сестра Уоллис взяла младенца. Сотни вопросов пронеслись в голове у Пии, но она не успела собраться с мыслями, поскольку Ребекка продолжила:
— Я хотела работать в доме доктора, чтобы быть рядом с сыном. Я знала, что не смогу заботиться о нем, и даже собиралась отдать его на воспитание в добрые руки, но сестра Уоллис сама забрала его, ничего не сказав мне. — По щекам Ребекки потекли слезы. — Я не должна была тогда кормить его, но мальчик заплакал, и я не удержалась. Ведь я его мать. — Она закрыла лицо ладонями.
Тут у Пии появилась новая мысль, и сердце внезапно заколотилось.
— Я сочувствую тебе, — сказала она. — Правда. Но как ты узнала, где искать сына? Сестра Уоллис сказала тебе?
Ребекка вытерла глаза и попыталась унять рыдания.
— Нет, она мне ничего не говорила. Мальчик был слабенький, с недостаточным весом, и я думала, что монахини сначала посмотрят, выживет ли он, а уж потом отдадут на усыновление. Но однажды я проснулась, а малыша нет. Монахини объяснили, что сестра Уоллис уже нашла ему хорошую семью. Мне даже не дали попрощаться.
— И как ты узнала, что ребенок попал к Хадсонам? — напомнила Пия свой вопрос.
— Я осталась на работе, чтобы застать сестру Уоллис, когда та придет за очередным ребенком. Сказала ей, что хочу напоследок всего разочек увидеть сына. Клялась, что не причиню ей никакого вреда и готова на все, лишь бы она позволила мне проститься с ним. Я даже предлагала бесплатно работать на нее. Сначала сестра Уоллис отказывалась, но через несколько дней согласилась сообщить мне, где сын, если я доставлю в нужный дом пакет. Только и всего.
Пия ничего не понимала. Зачем сестре Уоллис передавать какой-то пакет? И тут она вздрогнула, словно от толчка.
— Так это ты принесла Хадсонам посылку?
Ребекка кивнула.
— Я не знала, что внутри, да мне и дела не было. Я лишь хотела увидеть своего мальчика. Все остальное не имело значения.
— Значит, она отдала вам пакет, и вы отнесли его к Хадсонам? — уточнил Финн.
Ребекка помотала головой.
— Нет. Она не хотела, чтобы монахини знали о нашем уговоре, и велела мне самой прийти за пакетом.
— Куда? — спросил Финн.
— К ней домой.
Пия боялась дышать.
— Так ты знаешь, где живет сестра Уоллис?
Ребекка пожала плечами.
— Я знаю, где она жила пять лет назад. Могу показать здание.
Глава двадцать седьмая
Дрожа от нетерпения, Пия шла за Ребеккой по грязному переулку. Смеркалось, спокойный влажный воздух предвещал дождь, сквозь тучи проглядывала убывающая луна. Вдали раздался свисток поезда. За занавесками мерцал свет, из приоткрытых окон плыли обрывки разговоров, смеха, возгласов и тихой музыки из фонографа.
Пия заметно нервничала, опасаясь, что они с Финном гоняются за призраком. Пять лет — долгий срок. Сестра Уоллис могла переехать в другой дом, другой город и даже в другой штат. А если и нет, то что делать, когда они найдут ее? Как заставить признаться, что самозванка украла Олли и Макса? Связать? Пригрозить? Вызвать полицию? Если они в очередной раз окажутся в тупике, пережить новое разочарование будет трудно, ведь они были так близки к успеху.
— Еще долго? — спросила Пия у Ребекки. Казалось, они прошли пешком полгорода.
— Почти добрались, — ответила женщина. — Еще один квартал.
Пия глянула на Финна, который пожал плечами и упрямо зашагал дальше. Ребекка с большой охотой согласилась помочь, вероятно из чувства вины, но она могла перепутать дорогу. Что сказали бы доктор и миссис Хадсон, узнай они, что Пия с Финном блуждают по городу с Ребеккой, а не ушли на вечернюю прогулку, как девушка сказала хозяевам? Пия решила не выкладывать им правду о бывшей прачке, пока не убедится в ее честных намерениях.
В конце переулка они повернули налево, прошли еще один квартал и пересекли широкую оживленную улицу. Пия понятия не имела, в каком районе они находится, но здесь было куда приятнее, чем в южных кварталах Филадельфии. Вдоль дороги выстроились многоэтажные дома с массивными портиками, по чисто выметенным тротуарам мужчины в шерстяных пальто прохаживались под ручку с дамами в широкополых шляпах. Интересно, как сестре Уоллис удалось заработать на квартиру в таком месте? Благодаря торговле младенцами?
На углу Ребекка наконец остановилась и указала на кирпичный дом на противоположной стороне улицы.
— Здесь, — сказала она. — Когда я пришла, сестра Уоллис стояла на крыльце с пожилой парой и двумя маленькими мальчиками. Она поцеловала детей, и старики увезли их в коляске на прогулку. Только после их ухода сестра отвела меня в квартиру и вручила пакет.
У Пии сильно забилось сердце. Она не говорила Ребекке об Олли и Максе, сказала только, что ей жизненно важно найти сестру Уоллис.
— Говоришь, два мальчика?
— Да, — подтвердила Ребекка.
— Какого возраста?
Женщина пожала плечами.
— Не знаю, месяцев шесть-семь. Малыши были тепло укутаны, я их толком не рассмотрела.
Тротуар под ногами у Пии поплыл. Она схватилась за руку Финна, чтобы не упасть, и юноша поддержал подругу. Возможно, сестра Уоллис все-таки не продала Олли и Макса, а забрала близнецов себе. Не исключено, что они по-прежнему здесь, в Филадельфии, в этом самом здании. Пия с трудом выдавила:
— Может, близнецы?
Ребекка наморщила лоб, раздумывая.
— Да, пожалуй, похожи. Правда, один был чуть побольше.
У Пии чуть не разорвалось сердце. Олли родился на две минуты раньше Макса и всегда был крупнее. Похоже, Ребекка действительно видела ее братьев. Сестра Уоллис с двумя мальчиками-близнецами — это не может быть совпадением.
— Вперед, — сказала Пия и решительно направилась через улицу к кирпичному зданию. Ребекка и Финн последовали за ней.
— Что ты собираешься делать? — поинтересовался Финн, догоняя подругу.
— Постучать в дверь и спросить, где мои братья, — ответила Пия.
— А если она здесь больше не живет? — возразил Финн.
— Мы никогда этого не узнаем, если будем стоять на улице.
— О чем ты говоришь? — не поняла Ребекка. — Сестра Уоллис забрала твоих братьев?
