В общем, красота. Еще и в трех экземплярах.
По пальцам, которые я тут же запустила в колтун, вился зеленый узор, напоминая, что чучело в зеркале не простое. Оно принадлежит к народу альвов, тех, кто обладает магией растений.
Вытащив из-за уха обрывок перистого листа мимозы, я мрачно сказала:
– Надо завесить их чем-нибудь.
– Может, лучше причесаться? – кашлянула Сью, явно скрывая смех, и неслышно подошла сзади.
Зеркала радостно отразили рядом с моей замурзанной физиономией ее ухоженное лицо с весело блестящими глазами и чуть закушенной губой, светлые кудри, уложенные волосок к волоску.
Да уж, контраст впечатляет.
Иногда я не понимала, как мы вообще могли подружиться? Внешне немного похожи: обе светловолосые, среднего роста. Но она – «мечта парней» с женственной фигурой, я – худощавая «мечта» растений.
Неудивительно, что вначале она посчитала меня чудаковатой занудой, тихоней и врединой, а я ее – взбалмошной фифочкой. Но постепенно я превратилась в своеобразную, а она – в забавную. И так незаметно мы стали подругами.
Мы жили в соседних комнатах. Заимствовали друг у друга нужные мелочи и иногда оставляли непомещающиеся вещи. У меня это были в основном растения. У нее – все, что можно из воды сделать для дома: Сью училась в Университете повседневной магии.
– Пойдем в город? Парни обещали облачную колесницу арендовать! – предложила Сью, не терявшая надежды однажды сделать из меня «человека».
– Нет, не могу.
Она закатила глаза.
– У нас отлет на практику через полчаса, – пояснила я.
В дверь соседней комнаты постучали, приятный мужской голос прогудел:
– Сью? Рыбонька! Ты готова?
– Сам ты краб, – буркнула рыбонька Сью, и ее светлые кудри предательски полыхнули лазурью.
Так всегда, когда она злится или чем-то недовольна. Сью – ундина, и ее волосы обычно едва заметно отливают голубым, но стоит ей рассердиться… Сначала я даже пугалась, но потом привыкла.
«Магию воды невозможно контролировать там, где дело касается чувств, – вздыхала Сью. – Сразу выдает такую реакцию, просто синий фейерверк на голове!»
Что ж, судя по этой самой реакции, ундину не вдохновляли названия морепродуктов в ласковых обращениях. Но парень ей явно нравился, потому что Сью торопливо поправила шарф, бросила придирчивый взгляд в зеркало, довольно улыбнулась и, шепнув: «Пришли вестника», – нежно пропела:
– Иду…
И выпорхнула за дверь.
Повернув ключ в замке, я полезла в шкаф за чемоданом. Сверху из-за стопки одежды высунулась зеленая мордочка.
– Привет, соскучилась? – Я почесала Шелли за острым ухом.
Небольшой пятачок на узкой мордочке довольно шевельнулся, янтарные глаза заблестели. Зеленая шерстка распушилась, длинное тело изогнулось, гибкий пушистый хвост обвил лапки. По документам она считалась лаской, пострадавшей от темной магии, на самом деле была темным созданием – рамидреху. Правда, после общения со мной темным у нее остался только кончик хвоста…
Яркая вспышка у моего лица заставила Шелли отступить в недра шкафа, а потом с интересом высунуть пятачок. Изумрудный удод парил на уровне моих глаз. Вестник вернулся. Опять профессор экспериментирует с рунами, блокирующими поиск!
Выход был один: усилить вестника. Поймав птицу, я сосредоточилась.
Узор на моих пальцах засиял, удод вспыхнул ярче. Еще… И еще немного…
Я думала лишь о профессоре, о несданном экзамене и о том, что впервые за два года стала «хвостатой»… Теперь мне очень нужен профессор, просто жизненно необходим, безумно хочу его видеть!
Опомнилась, когда птица сияла, словно миниатюрное солнце, а Шелли возмущенно стрекотала, как самая настоящая ласка, похрюкивая от избытка чувств.
Убрав руку, я отправила удода на поиски профессора.
И тут в окно постучали.
Второй этаж для студента не помеха. Особенно если в соседних комнатах проживает парочка сильфов, у которых магия воздуха в крови.
Шелли быстро юркнула в недра шкафа.
Настойчивый стук повторился.
Если это опять Нел комнаты перепутал, нарисую на лбу цепочку рун для запоминания! Может, тогда сильф научится считать окна?
Сдвинув занавеску, я открыла задвижку, собираясь высказать дорогому соседу все, что думаю о его математических способностях, и замерла с открытым ртом.
По ту сторону стекла на подоконнике стоял… призрак! Тот самый, изгнанный, который не наш, не городской.
– Соскучилась? – подмигнул он.
Деловито шагнул прямо сквозь стекло, спрыгнул на пол, поставил мимозу на стол и выпрыгнул обратно.
Глядя на свернувшееся растение, я виновато улыбнулась:
– Я тебя не специально забыла, правда.
Мимоза недоверчиво зашелестела.
– Второе свидание за сутки, а я опять без цветов, – донеслось от окна.
Призрак снова возник на подоконнике, шагнул в комнату, таща на плече два обломка удивительно знакомой ограды.
– Зато с забором, – прошептала я, пытаясь понять, что именно смущает в призраке.
Сейчас, когда меня не опутывали нити ловушки, я четче чувствовала в нем тьму. Но ее было на удивление мало для привидения, зато ощущалось что-то еще…
Призрак услышал, улыбнулся:
– Обещаю, исчезну, как только ты мне кое-что пояснишь.
Он прислонил оба куска ограды к столу перед мимозой и, отсчитывая шаги, отошел от нее.
– Растение и два куска забора те же: для чистоты эксперимента. Куском стены призрак категорически отказался жертвовать даже во имя науки. Но, думаю, мы и так обойдемся. Я ее не касался… Чисто теоретически можно обойтись без забора, но… лучше с ним.
Задумчиво склонил голову к плечу, что-то прикидывая, отступил еще на шаг и кивнул:
– Вроде так… Будь добра, встань вон туда.
– Для какого еще эксперимента? – недоуменно спросила я.
– По моему изгнанию. Мне же нужно понять, как у тебя получилось. Приступим? Повтори, что сделала, и я испарюсь!
А почему бы и нет? Отличный способ от него избавиться. Обещал исчезнуть – пусть исчезает. Изгонять его повторно я не собиралась – с меня хватило непонятного и странного чувства отстраненности в прошлый раз. Я подбежала к мимозе.
– На полшага левее! – скомандовал призрак.
Какой дотошный! Я сдвинулась чуть в сторону, вопросительно посмотрела на него.
– Да, – уверенно кивнул он. – Начинай.
Деловито вытащил из сумки блокнот и стило. И замер.
Чувствуя себя подопытным хомячком, я сделала вид, что собираюсь направить магию на мимозу. Все, на что я была способна после усиления вестника – это демонстрировать мерцающую вязь на пальцах.
