Судя по невнятному голосу, это был лысый близнец Анандра, в случае которого Блез свое обещание выполнил: у него даже ковш погнулся.
– Кто-кто! Мой Лео с Простоблезом.
– Постой, ты сейчас не про того самого Леннарта Фартового говоришь?!
Если принимать во внимание, что голос у него стал почти нормальным, Рейчел успела вправить ему челюсть на место.
– Ну а про кого же еще?
– Попали! Вот же не повезло-то, а?!
– Да погоди ты раньше времени! Может, все обойдется, – шепеляво урезонил кто-то. – Не исключено, что здесь были другие, вон их сколько в город пришло. Леди, а зубы на место вставить никак нельзя? Возможно, все-таки есть какой-нибудь способ?
– И все своих жен боятся так, что через окно спасаются? – прибегнул к логике еще один. – Сам же слышал – мой Леннарт.
– Вообще-то она сказала – мой Лео. Чувствуешь разницу?
– А потом подтвердила, что речь идет о Леннарте.
Я зло пыхтел. Это какое же обо мне сложилось мнение, что жены боюсь? Но в окошко лезть стыдно, а через забор не перебраться, чтобы зайти в корчму по-нормальному и показать всем – не боюсь, а уважаю ее мнение, да и то не всегда.
– А что вы там про окно говорили? – как бы между прочим спросила Рейчел.
Я даже пыхтеть перестал, а Блез застыл с кувшином у самого рта.
– Про какое окно? – некоторое время спустя послышалось изнутри.
– Через которое они сбежали.
– Кто сбежал?
Мы с Блезом со значением переглянулись – все-таки мужская солидарность посильнее выбитых зубов и свернутых набок рыл!
– Леннарт с Простоблезом.
– А это еще кто?
– Что вы из меня дурочку-то делаете?! – возмутилась Рейчел.
– Ну что вы, прекрасная леди, и в голову бы не пришло. Не догадываемся даже, о чем говорите. Мы тут между собой повздорили на почве политики. Сами понимаете, обстановка нервозная: Охарис на подходе. Да, заходили тут двое как раз перед этим, но сразу же и ушли.
– Точно ушли?
– Давно уже.
– Пойдем, Барри, отсюда, – сказала Рейчел. – Наверняка их нужно в другой корчме искать.
Обычно я всегда радуюсь, когда жена приходит. Но сейчас обрадовался ничуть не меньше, когда она ушла.
– Лео, что будем делать? – озабоченно спросил Блез. – Назад в окно как-то неловко залазить. Да и ненужных разговоров не миновать. И через забор не перебраться. Может, сделаем подкоп? Давай ты чеканом землю разрыхлишь, а я кувшином буду ее копать? Все равно он теперь пустой. Где-нибудь в самом углу, чтобы нас из окна не увидели: все-таки мои будущие подданные.
Блез был прав, через окно не стоило – после всего услышанного не хочется мужикам на глаза попадаться. К тому же придется поить их в награду, что нас не выдали, а денег – кот наплакал. Но и копать совсем не хотелось: видно же, земля – сплошной камень.
– Лео, ты чего? – озадаченно спросил Блез, увидев, как, подняв руку над головой, я несколько раз щелкнул пальцами.
– Возможно, сработает, – без всякой надежды сказал я, припав к щели в заборе, чтобы через какое-то время не терпящим возражений тоном заорать: – Быстро в окно!
– Лео…
– Быстро, сказал!
Мы едва успели в него заскочить, когда за нашими спинами раздался грохот падающего наземь забора, а вслед за этим показались сначала Гаспар, а затем и Витязь. Или Витязька, по утверждению Рейчел.
– Леннарт, да мы полностью все осознали, больше не повторится! – торопливо начал заверять тот самый лысый, у которого рыло оказалось покрепче медного черпака. Ну или почти таким же.
– Точно не повторится? – Я все еще не верил, что нас не придавило забором, наверняка бы насмерть, и потому выглядел соответствующе, уж не знаю, что они там подумали.
– Именем самого Громовержца клянусь!
– Тогда пошли, Простоблез. Видно же по ним, что слово держать умеют.
– Завидую я тебе, Лео! – сказал Блез по дороге назад после моего рассказа о том, что подставил его вынужденно и уже глубоко раскаялся.
– Чему именно?
Почему-то мне казалось, что разговор пойдет о Рейчел, но нет.
– Вон они как отреагировали, когда услышали твое имя! Как будто меня рядом и не было.
Если разобраться, бил завсегдатаев корчмы по большей части он, все-таки тяжеленной лавкой сильно не размашешься. И потому действительно могли бы проявить к Блезу чуточку больше уважения.
– К тому же еще вот это… – Блез оглядел свой простецкий наряд. – Наверняка ведь подумают, что гол как сокол.
– Все и всегда можно повернуть в свою пользу, – решительно заявил я.
– Каким это образом?
– Скажешь при необходимости, что перед тем, как стать торлом, изучал жизнь народа Гарданики изнутри.
– Ну разве что. Да, Лео, подумал я подумал и решил.
– Что именно?
– Негоже мне таким вот образом с Анандром воевать. Надеть на него перстень – это против всяких законов чести.
– Решил правильно, ты даже не сомневайся.
Я ведь тоже успел подумать и вот к чему пришел. Все люди разные, и не исключено, что Анандр изменится непредсказуемо, причем настолько, что останется только горько сожалеть – зачем мы вообще за это дело взялись? И если надевать на него перстень, то уже после победы над Охарисом. К тому же момент будет куда более подходящим, на фоне всеобщей эйфории, а сейчас Анандр – сама бдительность.
Охарис был высок ростом. Даже в сравнении со мной и Блезом, а мы в любой толпе пусть на полголовы, но возвышаемся. Еще он был худ. Причем настолько, что богато изукрашенная кираса, казалось, висит на нем складками. Ладно кольчуга, но кираса! Словом, внешне он никакого впечатления не производил. Но какой у него был взгляд! Человека, который в состоянии ответить на любой вопрос. А восхитись тем, что ему известно обо всем на свете, он лишь печально вздохнет – эх, если бы!
– Признаюсь, это стало для меня неожиданностью, – начал разговор Охарис.
– Что именно? – полюбопытствовал Анандр, который старательно удерживал на лице маску бесстрастности.
– То, что к тебе присоединился Простоблез, – пожал плечами Охарис.
– А к кому он должен был присоединиться, к тебе?
– Да.
– Удивительная у тебя логика, – развел руками Анандр. – Это наша земля, и мы между собой разберемся, кому из нас ею владеть. Но почему благородный душой Простоблез должен присоединиться к захватчикам?
– Именно благородство Простоблеза и должно сделать его моим союзником, и очень жаль, что я не успел.
– Что именно не успел?
