Один из них находился в комнате и, слушая целительницу, нервно поглядывал на больную девушку, спокойно сидящую за столом в толстом восточном халате.
Когда на утро Марина проснулась, над ней уже хлопотали женщины. Рана от копья гноилась, доставляла мучения. Среди женщин, ей приглянулась немолодая мулатка, выхаживающая ее. В ней было что-то свое, близкое, такое, что между ними сразу установились доверительные отношения.
– Когда Богун прислал за мною, от твоей раны смердело за арат, – сообщила женщина, складывая рукоделие в овальную корзину у ног в утро знакомства. – Ему сразу нужно было сказать, что ты ранена копьем смерти.
Девушка с трудом перевернулась на спину, тяжело вздохнув. Ей бы еще кто-то сказал, чем она ранена. Мара помогла подоткнуть подушки.
– Не беспокойся, ты правильно выбрала дом, – женщина усмехнулась. – Из всех дворов Бултама ты выбрала самый верный. В этом доме род Одинов Свирауна ненавидят так сильно, что готовы помогать его врагам, как родным. Кроме того, я так понимаю, вы нарвались на мор, – спросила Мара.
Поймав удивленный взгляд Марины, пояснила:
– Твои враги залечивают раны. Их лекари покупают зелья в одной лавке со мной. Я целительница.
Женщина опустила глаза и добавила:
– Для меня честь служить Знародной.
– Меня ищут.
– Ищут. Но здесь ты будешь в безопасности.
К вечеру того же дня, Мара привела молодой черноволосого старьевщика с пушистыми, как у девушки, ресницами и красивыми глазами.
– Абсолютно невозможно, – отказался он, категорично подняв руку. – То, что вы просите, никто не делал. И плачевно окончиться.
– У нас нет выхода, – настояла Мара и, посмотрев на Марину, кивнула. Девушка, приспустила перед упертым взглядом парня рукав с плеча и обнажила правый бицепс.
Глаза молодого старьевщика округлились, и он прошептал:
– Измерское отродье!
Покраснел от стыда, виновато посмотрел на Мару, потом снова на Марину, которая опять надела халат, и низко поклонился.
– Прости, Знародная. Я рад служить, но просьбу выполнить не могу. К тому же вы слишком слабы. Никто не знает, как поведет себя живое под заклинанием. Были случаи смерти.
Марина посмотрела на парня, затем на Мару. После первой встречи с целительницей, утром, когда Мара пришла перевязывать и обрабатывать рану, рассказала все, что с нею случилась. Целительница слушала и не верила ушам.
– Бедное дитя, – повторяла она несколько раз, пока та повествовала о том, что помнила и о чем догадывалась. Мара принесла не только лекарства, но и листок бумаги, который протянула ей после того, как выслушала.
– Очень быстро, – произнесла Марина, рассматривая собственное изображение в черно-белом цвете. – Десять тысяч золотых это много.
Мара кивнула, принявшись за лечение.
– Можно купить большой загородный дом с десятком прислуги или открыть лавку.
– Скажи, а осуществить переход между мирами может каждый маг?
– Не-ет, – Мара сняла повязку. – Такое под силу лишь единицам и ангелам. Иначе б все шастали туда-сюда.
– Как же мне выбраться из города, – Марина совсем расстроилась.
– Пока никак. Нужно спрятать тебя. А когда все успокоится, принц убедится, что тебя здесь нет, тогда и покинешь Бултам.
И вот они смотрели на старьевщика. Этот единственный шанс. А иначе ей просто конец.
– Если не можешь выполнить просьбу, выполни приказ, – произнесла решительно Марина. – За вознаграждение.
Старьевщик побледнел, но все же кивнул.
– Я наложу заклинание неприкосновенности на всю комнату, не на вас. Никто не узнает, что вы тут есть, или что она есть. Все будут видеть стену. Но учтите, с меня никакого спроса. Во всем вы будете виноваты сами. А перед этим подпишите бумагу.
Марина вздохнула, кивнув. В городе с обеда начались массовые обыски домов.
– На два дня. Затем Богун пошлет за тобою, и вы снимите его. И если все будет хорошо, продолжим.
Через пятнадцать минут, когда формальности были улажены, Богун принес большую корзину съестного и два отхожих ведра. Мужчины вышли из комнаты. Старьевщик наложил заклинание.
Как только в комнате стало темно, она зажгла несколько лампадок и достала рукоделие.
– Вроде живы, – прошептала она. – И что он так долго разгорался.
Марина легла на кровать. В корзине с едой оказалось несколько книг в кожаном и тканевом переплете. Спать не хотелось. Она взяла одну из книг, начав рассматривать картинки, и обнаружила, что, несмотря на то, что понимает речь, читать не может.
– Почему ты мне помогаешь, – спросила она Мару.
Та отложила рукоделие, принялась доставать припасы.
– Скажи, как много ты знаешь об Овинге?
Та выдохнула.
– Есть народы Леса и Огня, маги и король Аравилата. Измеры, моры. Что родители правили здесь до войны.
Мара пересела к Марине на кровать, открыв книгу с репродукцией ромбовидного материка, но затем взяла девушку за руку.
– Народ огня владеет кровью.
Повела пальцами от внутренней стороны локтя к запястью. Там, где она остановилась, на коже становилось тепло.
– Мы хорошо лечим органы, связанные с кровью, и конечности. Народ смерти, и моры – нервы и позвоночник. Народ леса – дыхание и легкие, иногда другие органы. Но не все становятся магами и знахарями.
Мара встала.
– Был пятый народ. Воды. Ведь Протейма очень большая. Они исчезли много лет назад.
– Ты имеешь в виду русалки, эти…
– Драконы, да. Но не главное это, главное, что ты должна знать, что все мы люди. И когда человек понимает, в чем его назначение, – она сделала паузу, пристально посмотрев на Марину, – например, стать магом, он не выбирает стихию. Она выбирает его.
Мара снова принялась доставать съестное.
– А как человек понимает, что он маг?
Целительницу поперхнулась, закашлялась.
– Хранитель огня, ты не знаешь, маг ты или нет?! Прошла инициацию, и не знаешь? Ты же сталкивалась с открытыми источниками магии?
Марина пожала плечами.
– Типааа, касание энергии магии или Копья смерти?
Целительница закачала головой, вытаращив глаза, и прикусила нижнюю губу.
– Да, что-то типа.
– Мне показывали в защитном круге меча. Огненные шары, – Марина сощурилась, не горя желанием признаваться. – И я, случайно коснулась края круга в тот момент, когда шар врезался в защитный слой. А до этого одна бабушка у древлян учила меня понимать языки.
Мара энергично закивала, глядя на нее, как на несмышленого ребенка.
