– Что с тобой? Ты слишком горячая, – он обеспокоено отступил ее, наблюдая, как у девушки нет сил стоять. – У тебя жар.
– Даже если у меня белая горячка, и я буду умирать, не смей больше трогать меня, – отталкивая его и поправляя сорочку, заявила Марина.
– Живо моего лекаря, – рявкнул он Маре, которая, тут же ретировалась в поисках оного.
– Так, что тут у нас? – низкий голос врача разительно не шел к его щупленькой, несколько субтильной внешности. Он осмотрел пациентку с ног до головы, поводил руками, обследовал рану.
Озадаченно воззрился на нее, слегка поглаживая себя пальцами по груди.
– Я затрудняюсь определить, что с ней, – наконец произнес он недовольно. – Но долго это продолжаться не будет.
– Жар спадет? – спросила Мара.
– Нет. Нужно выяснить причину и как можно быстрее. Вы заметили, как от раны отдает магическим фоном? – спросил он их обоих, не сводя с Марины глаз. – Но я не вижу источника.
Марина откинулась на подушке.
– Что со мной? – посмотрела на расстроенную целительницу и сосредоточенного Арвила.
– Ты теряешь жизненную силу, – ответил задумчиво он. – Каков твой прогноз?
– Если так будет продолжаться, организм протянет в лучшем случае еще сутки, – сообщил доктор. – Порез фонит, но это не похоже ни на копье смерти, ни на что-либо другое.
– Что предлагаешь?
– Предлагаю самому посмотреть. А лучше сделать, – произнес многозначительно доктор, глядя Арвилу в глаза. – Иначе она сгорит.
Тот вздохнул, недовольно глядя на собравшихся, кивнул.
– Снимите с принцессы одежду, переверните на живот, – велел он, серьезно и внимательно глядя на нее. – И подождите за дверью.
Мара и доктор помогли снять одежду и перевернуться.
Обнажение привело к конвульсии, зубы застучали еще сильнее. Она ощущала себя марионеткой, которая ничего не могла сделать. Трясясь от холода, с трудом удерживала глаза открытыми.
– Не входите, даже если она будет звать, – предупредил он, снимая с себя рубашку и стаскивая сапоги. Он оставил только бриджи, залез на кровать и склонился над ней.
– Уходи, – из последних сил попросила она.
– Я хочу помочь.
– Ты уже помог, притащив сюда.
– Поверь, не притащи я тебя сюда, ты была бы уже мертва.
Положил холодные ладони на пояс.
– А я не могу этого допустить, маленькая моя.
– Слезь с меня.
– Сейчас будет, очень больно, терпи, – предупредил он, гладя ее по раскаленной спине нежно, чувствительно, почти любовно.
– Мне все равно, – прошептала она, сквозь дрожь. – От тебя хорошего не дождешься.
Сначала она почувствовала, как нагревается затылок, затем тепло превратилось в жар, начав мучительно припекать.
– Лежи ровно.
Но как лежать ровно, когда все тело горит, а под кожей разливается адское пекло.
– Больно, – простонала Марина, сгребая кулаком простынь и утыкаясь лицом в перину, чувствуя, как пот струится по коже.
Жжение усиливалось и переросло в настоящую муку. Она застонала, извиваясь, пытаясь уйти от жрущей, убивающей, всепоглощающей боли.
– Хватит! Ты убьешь…
В порыве она умудрилась вывернуть голову и ужаснулась.
Над нею стоял сосредоточенный Арвил и, манипулируя руками, удерживал сияющую дымку, сохраняющую образ Марины. Как у тех воинов на арене.
– Нет, – закричала она, опрокидываясь в панике, пытаясь изо всех сил увернуться. – Хватит!
Но тот быстрым движением уперся ногой девушке в шею, удерживая в лежачем положении, с невиданной силой вжал в перину.
– Не шевелись.
Ее ничего не оставалось делать, как истошно кричать, обливаясь слезами. Неожиданно боль оборвалась, принося тупое облегчение от наступившего покоя.
В комнату вошли люди, со страхом глядя на стоявшего на кровати принца и лежащую лицом вниз, замученную девушку. Белая простынь порозовела от потеков крови с потом.
– Нужна чистая простынь, – приказал он, шурша одеждой.
Марина приоткрыла глаза.
На нее озабоченно смотрел доктор, злой Арвил накидывал рубашку на голый торс. Мара достала чистую простыню, что-то шепча себе под нос.
– Это поцелуй милосердия, – бросил он доктору.
– Приготовь отвар равновесия, – приказал он ему, пока тот с ужасом рассматривал кровать. – Нужна будет еще одна простынь, на мою кровать. Пригласите Рода Страквира. Быстро. Доктор, проводите Мару. Я сейчас ее принесу.
Арвил слез с кровати и осторожно перевернул девушку, закутав ее в одеяло.
На лицо было больно смотреть.
– Мар, – он несильно тряхнул ее.
Она открыла глаза, встретившись с серым серьезным взглядом, по ее щекам скатились слезы.
– Ты меня слышишь?
Слабо кивнула.
– Не закрывай глаза, послушай. Я знаю, что ты мне не поверишь. Но ты должна знать,– он низко склонился над ней, ловя карий взгляд.
Его губы едва коснулись обескровленных, потрескавшихся от болезни ее губ, безмолвно для чужих ушей, прошептали:
– Я люблю тебя.
В первую секунду Марина не поняла, что именно он сказал, рассматривая высокие скулы, квадратный подбородок, темно каштановый, слегка вьющийся волос, нос с горбинкой. Наконец, до нее дошел смысл сказанного. Она слабовольно качнула головой.
– Нет, – произнесла чуть слышно.
– Не знаю, почему так. Но ты должна знать, хотя бы сейчас, – сказал он, прижимая ее к себе.
Взгляд Арвила, твердый, уверенный, спокойный, говорил о том, что он не лжет.
Марина отрицательно замотала головой, отказываясь принять услышанное. Но оттолкнуть его у нее не хватало сил.
– То, что тебе подарила Кедра, это… – Он сдавленно вздохнул. – Неизлечимо. Мы попытаемся поставить защитное противодействующее заклятие, и если ты не поможешь себе, то к утру умрешь. Ты меня понимаешь? Умрешь.
Она измождено кивнула.
Он встал, держа ее на руках, и вышел из апартаментов. В коридоре стояло несколько рыцарей, Лиан и перепуганная Сафири.
– Что с ней? – спросила Лиан, прижав руки к груди.
От истошных криков сбежалась половина обитателей королевской части галеона.
Арвил не ответил. Дойдя до своих апартаментов, он грозно приказал:
– Никого, кроме Страквира, Мары, и доктора не впускать. Поставьте пятерых стражей на входе.
Он отнес ее прямиком в полный бассейн четыре на десять метров. Сам вошел, прямо в одежде, погружаясь в воду с ледяным хладом.
