Король Аравилата обвел присутствующих властным надменным взглядом. Никто не смел ему указывать.
– Такой представитель есть, – произнес Король Смерти, смотря на короля Аравилата с недовольством и так же властно.
Генуи желчно рассмеялся.
– И кто же? Какая-нибудь полоумная русалка в бадье? Как вы знаете, этого мало!
– Принцесса Аравилата Виера Мар Квитворд.
Ангел кивнул. Генуи откинулся в кресле, с превосходством глядя на Короля Смерти.
– У принцессы есть доказуемое право быть представителем народа воды?
Король Смерти протянув вперед костистую руку в пустующий между присутствующими круг, потер пальцами, рассыпая пыль останков. Ангел провел над нею рукой, и перед присутствующими поплыла объемная иллюзия, в которой драк переполз с плеча русла к Марине.
– Ты знаешь, Таких драков даже в хорошие для народа воды времена было не больше пяти на всю Протейму. Древний обычай гласит: драки власти переходят к тем, кто лучше всех владеет магией воды.
Генуи раздраженно вздохнул и, глянув исподлобья на старого соперника, произнес:
– И где ваш пятый представитель народов Овинги?
– И будущий Зеница Единства тоже, – произнес Король Смерти.
Генуи внимательно посмотрел на него, тот явно что-то замыслил, но ничего не ответил. Отвернулся, предпочитая не думать о том, чего пока не случилось.
Арвил все это время, находясь среди присутствующих молчал. Он знал, что к Марине возвращаются способности, но чтобы вот так за пару дней стать сильнейшим магом. Хотя когда таких всего несколько человек, это совсем не сложно. Он нахмурился, обдумывая услышанное. Что-то тот русал ей показывал, передавал, даже с учетом врожденных способностей подобные вещи не могли обходится без магического вмешательства, о котором тот явно ничего никогда не слышал.
– Значит, нам нужно принять решение, применять ритуал очищения или нет, – произнес Король Смерти.
– Думаю, целесообразнее решить, готовы ли мы терять полукровок, рожденных от союза измеров и мор? – произнес Генуи. – А также новый темный вид магии и вампиров. Они тоже дети Овинги.
– Мы потеряем больше, ничего не делая, – возмутился наместник Леса, он чем-то походил на Двадабра, только был старше.
– Как представитель народов Смерти, могу сказать, что мне дороги все мои дети, – произнес Король Смерти. – А посему, я хотел бы знать причину, по которой измерский народ попирает наше гостеприимство.
– Не вижу в этом никакого смысла, – изрек Генуи. – Нужно ли нам мнение врага?
– Нам тоже хотелось бы знать, – произнес Старейшина ангелов. – История гласит, что в прошлом при применении ритуала, нашего народа тоже коснулось наказание. Как это отразиться ныне?
– Кто за то, чтобы выслушать захватчиков, – предложил Король Смерти, оглядывая синеоким взглядом присутствующих, подняв руку вверх.
Руки подняли наместники Леса и Огня, старейшина ангелов. Наследного принца никто не спрашивал, а король Аравилата воздержался.
– Четыре против одного. Что ж, считаю совет отложенным до прибытия послов измерского народа.
– Послы прибудут завтра, – произнес ангел.
Все встали и по одному, пройдя в круг, покинули помещение.
***
Охранник вывел Марину во внутренний каменный двор таверны, за которым лежал бедный, за гранью нищеты, район. У входа ждала мрачная, закрытая со всех сторон, обшарпанная карета с решетками на окнах.
– Эй, Лай, сегодня что – обед отменен? – спросил сидящий на козлах возничий. – Никого не видно.
– Вместо обеда день измерской ведьмы, – пошутил охранник, открывая дверь, раздевая девушку скользким взглядом.
– Симпатичной ведьмы, – согласился тот, пока мужчина на козлах хихикал.
Марина залезла внутрь и опустилась на деревянную скамью, обтянутую кожей. Карета тронулась.
В голове молоточком стучало «В тюрьму! Меня везут в тюрьму». И эта мысль парализовала и лишала рассудка. Она зажмурилась, сжалась, стараясь справиться с внутренним состоянием бессилия и паники. Конечно, она знала, что так может быть. Возможно. Но она так отчаянно, искренне надеялась на правосудие, на чудо. Что поверила Арвилу. Поверила чужому слову. Поверила, что все будет хорошо. И теперь внутри сжигалась душа, вера в хорошее, выедались отчаяньем все эмоции, оставляя уродливые страхи о скорой кончине.
Через тридцать минут карета снизила скорость. Затем, проехав еще немного, остановилась совсем, дверь открыли. Она вышла, с дрожью оглядывая внутренний двор крепости. Охранник взяв цепь, завел ее в одну из внутренних дверей, словно она была диком опасным животным.
В помещении стояли стол и два стула. У самого потолка располагалось маленькое зарешеченное окошко. Ноги не держали от виденного.
В комнату вошел среднего роста черноволосый человек, чем-то похожий на цыгана. Одет он был в камзол, бриджи, чулки и башмаки. В руках он держал папку и перо.
– Позвольте представиться, – сказал он садясь. – Меня зовут Лауке Фонтпа.
Видя, как Марина смотрит в пол и не реагирует, он деловито открыл папку и начал бойко читать:
– «Я, король Аравилата Генуи Свираун Первый, повелеваю на рассвете казнить Виера Мар Квитворд, принцессу аравилатских земель и Северных атоллов, за государственную измену и попытку переворота в стране, а также за нарушение моего личного приказа и неявку ко двору в указанный срок, что рассматривается, как пренебрежение к королевской власти и воле. Король Аравилата, всех земель Овинги, главный сюзерен Подземелья народов Смерти и властитель океана Протеймы – зеница Единства и защитник всего живого и неживого на Овинге – Генуи Свираун Первый». Заверено лично подписью короля и королевской печатью.
Перевел дух, затем энергично продолжил:
– Вам не положено иметь свободные руки, потому что вы маг Леса.
Он выразительно покосился на ее лодыжку, ничего кроме бридж не увидел и вернулся к чтению:
– Приказано заковать ваши пальцы в «железные перчатки ведьмы». К вам приставят человека, который будет помогать вам в нуждах до свершения казни, пока вы будете находиться в Эрватах.
Он встал и вышел, в комнату вошел другой охранник, одетый в доспехи. Во внутренней части тюрьмы, грязной и вонючей, царила антисанитария. Ее завели в относительно чистое помещение, где стояли кровать, стол и стул. На стуле сидела тюремщица, в сером платье, поверх которого грубой ткани передник. Она подошла, поклонилась, сняла цепи:
– Снимите накидку и жакет.
Марина подчинилась, не слушающимися руками стянула плащ и жакет, оставшись в одной рубашке и штанах. Все сильнее и ярче ее накрывало ощущение игры, понимания, словно это происходит не с ней. И это все ошибка.
– Ваши руки.
