— Простите, ваше высочество?
— Ничего. А что на мой счет говорят при дворе?
Лишь среднего сына Ли считали позором семьи — за то, что тот посмел бросить учебу, уехать из Чайфу и податься в бандиты. После возвращения ничего хорошего от Ублюдка Ли также ждать не приходилось. Отчего отец и пошел на столь радикальный шаг, изгнав из рода публично.
Как я и предполагал, ажиотаж возник вокруг расторгнутой помолвки с наследницей правящего рода Лонглин, Фарфоровым цветком триумвирата. Больше у Ублюдка Ли никаких достоинств не было — лишь давнее соглашение между правителями о том, что второй сын Чай должен сочетаться браком с наследницей Лонг. Однако, после обострения отношений с Хень-Тань провинции срочно требовалось как-то обеспечить мир с другим соседом. И хотя для гуна это было сродни унижению, он отправил прошение к гун-эр Лонг с целью восстановить разорванную договоренность. Неизвестно, что он пообещал взамен.
Нет, сочетаться браком с цветком, пускай и Фарфоровым, я не горел желанием. Еще даже мир как следует повидать не успел, а уже повязали, считай. Однако я хотел посмотреть в лицо несносной девчонки, что отказалась от такого замечательного жениха. Думаю, мне удастся что-нибудь придумать. На худой конец и фиктивный брак можно оформить, раз это убережет людей от кровопролития. Интересно, будут ли меня величать затем Фарфоровым Ублюдком Ли или Сумасшедшим Цветком Триумвирата?
Глава 4
К ночи мы достигли Шейчжоу, из которого выходил тракт на восток в сторону Ханкина. Переночевали в одной из дорогих гостиниц. Чинсук не был стеснен в средствах. Утром мы пообщались с ранними обитателями обеденного зала и управляющим, узнали последние слухи. Война была основной темой для обсуждения. Гунские войска сдерживали движение армии Хень-Тань на западе, однако тем удалось взять Ю-фонг.
Сумасшедшая Закалка Ли обрела большую популярность в городе после моей демонстрации. Уже несколько залов закалки организовали отдельные огороженные зоны, в которых разрешалось частично оголяться. Говорят, и до столицы мода докатилась. Этому способствовала история Тухлого Мясника или Кровавой Закалки — ее назвали по-разному. Попробовать метод, который рекомендовал сам Ублюдок Ли, считалось почетным испытанием. Мое имя давно стало чем-то вроде бренда, правда, с отрицательным подтекстом.
Друзей перед отъездом навещать мне не требовалось ввиду их отсутствия. Коротышка Жонг, как узнал, что я приехал в город, конечно, сразу заявился в гостиницу. Вел себя как мой преданный вассал, выяснив, что я теперь рассекаю в компании адъютанта гуна и мое положение значительно выправилось. Из изгоя превратился в надежду трона. Но мне с ним возиться не хотелось.
Чинсук разрешил немного задержаться, так что мы смогли навестить учителя Токфу. Старик работал над своим испорченным полигоном, когда наш дилижанс подъехал ко двору. Мастер смог заготовить новых бревен, но их еще требовалось установить. Я выпрыгнул из кабины и поднял клешню:
— Как поживаешь, пропойца старый?
— Ученик Ли, негодник! Кто обещал помочь мне с восстановлением площадки?!
— Обещал. Нас как раз целая толпа, быстро справимся! — махнул я рукой.
Токфу ворчал все время, пока мы с солдатами убирали старые столбы и вбивали новые. Справились за час, благо куча сильных практиков могла легко таскать тяжелые бревна.
Я дал старику пару монет напоследок и провел получасовой короткий спарринг. Токфу, понимая, что меня может не быть довольно долго, постарался дать максимум наставлений за столь короткий срок. Мастер показал мне новую технику, над которой он долго размышлял. Она была сложнее, чем косой рывок, но в то же время ей труднее противостоять. Если упростить, то требовалось прокрутить кочергу во время парирования атаки и зажать клинок между сгибом и телом, либо гардой. Если зажать между спиралевидной основой кочерги, то металлу будет непросто выбраться из ловушки. В таком случае меч противника можно частично заблокировать и воспользоваться данной ситуацией на свое усмотрение.
Затем мы распрощались с учителем и отправились в путь. Пускай мне не удалось как следует поучиться у мастера боевых искусств, я все же многое успел почерпнуть: изучил основы и научился предугадывать действия врага, планировать свою атаку, держать в уме несколько вариантов развития боя, пробовать небезуспешно строить сложные связки, узнал некоторые особые приемы. Так что я был благодарен старику за учебу.
Я снова залез в кабину возницы и работал поочередно то кочегаром, то водителем. Мне нравилось делиться теплом и чувствовать, как моя духовная энергия приводит в движение металлическое сердце дилижанса, который в свою очередь толкает махину вперед.
Запас ци тратился быстрее чем восполнялся, так что мне приходилось уступать место кочегара другим практикам. Сам я садился за руль, что также было интересным времяпрепровождением. Часы летели словно минуты за работой. Я с интересом следил за дорогой, проплывающими селениями, полями и экзотическими лесами. Повозки сервов покорно уступали дилижансу дорогу, съезжая в сторону. Периодически мы встречали военные обозы, двигающиеся в западном направлении.
Самые суровые зимние дни прошли. Постепенно становилось теплее, снег сменялся холодным дождем. Раз мы переночевали в одном непримечательном городке по пути. Вечером следующего дня уже показались предместья Ханкина. Все же верхом по хорошей дороге передвигаться удобнее, чем пешком по лесу. Тракт был вполне себе оживленным. Если разбойники и устраивали засады где-то, им хватило ума не нападать на солдат гуна. Так что добрались до цели без особых приключений.
Ханкин по местным меркам был крупным городом, разросшимся вширь далеко за пределы крепостных стен. Небоскребов в поселении не наблюдалось по понятным причинам, но имелось несколько высоких строений: крепости-пагоды, соборы, посвященные Гатхи, и центральные дома различных гильдий. В основном дома в центральной части имели по два этажа, реже доходило до трех.
Жаль мы приехали уже в темное время суток, и полюбоваться на столицу как следует не смогли. На одной из центральных улиц даже стояли настоящие фонари освещения. Цвета серьезно различались, что наталкивало на определенные мысли.
— Как низко пали мои сородичи… — фыркнул Злодни.
— Ты о чем?
— О малых духах, что работают презренными светильниками, пхы…
— Так внутри фонарей духи сидят? — хмыкнул я. — Полезные вы существа…
Я не стал напоминать Злоднегриссу, что он сам в настоящий момент работает фарой дилижанса.
В отличие от малых городов не весь Ханкин погружался ночью во тьму. Центральные улицы и дворцовый квартал освещали как следует. Мы видели и практиков, что ходили вдоль улицы и кормили духов своей ци.
Ханкин стоял на крупнейшей во всей долине реке под названием, если переводить, Горная Нить. Начало она брала на северных склонах Подковы и несла свои воды на юг. Это тоже был важный торговый судоходный маршрут. Горная нить разделяла собой провинции Хень-Тань и Лонглин. Река была довольно широкой в районе Ханкина. Несколько длинных мостов соединяли разные берега между собой.
