Генерал Ершов собрал в стопку документы на столе и глянул на майора.
– Короче, подготовь все отчёты к передаче, и не тяни. Лариса Панко им не нужна, отправь её домой. Всех, кто были задействованы в этой истории, отзови. У меня всё, иди работай.
Анатолий пристально посмотрел на генерала Ершова, а тот в ответ лишь покачал головой.
– Что? Ну что ты на меня так смотришь? Мы с тобой сколько лет вместе работаем! Всегда тебя забирал с собой при всех моих новых назначениях. Хорошо знаю твой характер и, поэтому, иногда закрываю глаза на некоторые твои слабости. Что на меня так уставился? У всех есть слабости. И у меня они есть, и у тебя. Знал, что ты ездишь в санаторий к этой девочке. Понял, что ты, в обход всех инструкций, привязался к ней. Ну не мог я тебе это запретить! Не мог объяснить, как больно бывает, когда теряешь по какой-либо причине того, кто близок и дорог. Знаю тебя с самого детства, и сделал всё, чтобы ты попал работать именно ко мне. И поверь, ни разу не пожалел об этом решении. Но сейчас ничем не могу помочь. Сожалею, – генерал Ершов несколько театральным жестом развёл руками.
– Но могу хотя бы узнать, куда её определят? – майор Лазарев говорил, из последних сил сдерживая эмоции, готовые прорвать все заслоны и вырваться наружу, снося всё на своем пути.
– Хватит нюни распускать, иди работай, – ворчливо закончил генерал Ершов.
Следующие несколько дней Анатолий, как во сне, доделывал отчеты и собирал весь материал в кучу для передачи другому офицеру, которого назначили на эту операцию.
Перед выходными он позвонил в санаторий и сообщил Ларисе Панко, что в её услугах больше не нуждаются и что она должна собрать вещи и вернуться к себе на квартиру. А он за ней заедет.
Майор Лазарев видел по лицу Ларисы, что она расстроилась и что у неё куча вопросов. Но так и не решилась их задать, пока он вёз её в город.
– Вот и всё… Мы с вами ещё увидимся? – Лариса смотрела снизу вверх. В её глазах он заметил предательские слезинки, хотя на лице держалась приветливая, дежурная улыбка.
«А глаза у неё, оказывается, красивые», – подумал Лазарев и протянул руку для прощания. Лариса слегка сжала протянутую ладонь. Майор почувствовал, как дрожат её пальцы.
– Что теперь будет? Что будет дальше? – наконец еле слышно произнесла девушка, а слезинка всё-таки скатилась на её шёлковое платье и, упав, оставила длинный след, похожий на тонкую стрелку.
– Что будет? Будет то, что вы сами себе определите. Вам стоит сосредоточиться, чтобы как можно быстрее вернуться к привычной жизни, к вашей работе. Документы о том, что вы были в командировке и, конечно, зарплату за эту «командировку» завезу в ближайшие дни, – майор Лазарев говорил проникновенно и участливо, но его лицо оставалось непроницаемым.
Он всё ещё держал её ладонь в своей, но мысли были уже далеко от этой летней пыльной улицы, от симпатичной актрисы перед ним. Анатолий ясно осознал, что ему привычнее и безопаснее вернуться в свой кокон одиночества, одиночества среди людей. Эту форму существования он бессознательно выбрал ещё в детстве как защиту от боли. Как бы странно не звучало, но это была боль от одиночества, от невозможности рассказать кому-то, кроме няни, свои проблемы, поделиться замыслами, успехами.
Конечно, няня Агата любила его и делала всё, что могла. Но иногда ему очень хотелось обрести в своей жизни человека сильного и смелого, который сможет защитить его от всех проблем и невзгод. Постепенно одиночество вросло в него, стало частью существования. Оно превратилось в защитный щит от потенциальной боли предательства, чувства ненужности. Вот и сейчас он постарался отделаться от нахлынувшей симпатии к девушке, и желания продолжить с ней встречи, но уже не по работе.
Совсем недавно он позволил себе расслабиться, приоткрыть толстостенную раковину и пустить в свою жизнь маленькую девочку, синеглазую принцессу. И что получилось? Уже несколько дней не может прийти в себя от поворота судьбы – от того, что это маленькое чудо навсегда исчезло из его жизни.
– До свидания, – майор Лазарев отпустил ладонь Ларисы, взялся за дверцу автомобиля.
Он уже сел за руль, когда девушка прильнула к нему и быстро поцеловала.
– Спасибо, – только и успела вымолвить она.
Майор Лазарев кивнул, закрыл дверь и быстро отъехал от тротуара.
44
СССР, Иваново.
Субботним утром Нелли Табунова вышла из подъезда барака и направилась к остановке автобуса с намерением проведать мать и сестру, живущих на другом конце города. Она только что вернулась из поездки в Грузию, где была по заданию КГБ в специальном детском доме, чтобы познакомиться с ребёнком, которого вскоре ей должны были отдать на удочерение.
Когда сотрудник КГБ сообщил о поездке, Нелли очень обрадовалась. На путешествия денег у неё не было, а здесь такая возможность съездить в тёплые края, да ещё и бесплатно! Но сопровождающие свекровь Анна и её сестра Лида превратили путешествие в сущий ад. Нелли не только не могла остаться одна, но ещё и каждый её шаг подвергался осуждению и обсуждению со стороны этих тёток. Нелли с ужасом думала о том, что если за несколько дней свекровь, находящаяся постоянно рядом, вот так вынесла ей мозг, то что же будет, если они станут постоянно жить бок о бок в одной квартире. Так ещё и с чужим ребёнком, которого им подсунут по инициативе всё той же Анны. Нелли лихорадочно искала выход из сложившейся ситуации. Просто отказаться она не могла, так как прекрасно понимала, что тогда туповатый муж со свекровью её сживут со свету. И к тому же в глазах сотрудников КГБ это тоже выглядело бы как-то не вполне объяснимо.
Решение пришло само собой. Нелли хорошо помнила разговор с тем странным мужчиной, предложившим ей сотрудничать непонятно с кем, но сразу же сделавшим шикарный подарок. Правда, он ей тут же прислал доказательства того, что за ней следят даже в доме и в постели. Всё не важно! Главное, что именно он обсуждал с ней! Теперь, прогуливаясь в прекрасном парке хорошо охраняемого специального детского дома, она отчетливо поняла, как нужно действовать, чтобы избавиться от всех проблем разом.
Нелли медленно шла и толкала перед собой прогулочную коляску, в которой дремала девочка. В какой-то момент свекровь с сестрой немного отстали. Тогда женщина ускорила шаг и направилась к металлическому ограждению на краю пропасти. Дорожки в парке были хорошо утрамбованы, но специального покрытия не имели. Поэтому то там, то сям проглядывали торчавшие узловатые корни вековых кедров и ёлок.
Нелли подошла к краю пропасти.
Быстро огляделась.
Положила ребёнка на край парапета и столкнула вниз.
Отскочила на несколько шагов и плюхнулась на землю.
Как раз в этот момент появились женщины.
– Ты что здесь развалилась, а ну вставай, – свекровь больно пнула Нелли в бок носком туфли. – Вставай, тебе говорю.
– А-а-а… где ребёнок? – Лида стояла у края парапета и недоуменно смотрела на пустую коляску.
