– Именно это и намерен сделать, – Анатолий положил телефонную трубку. Его настроение было далеко не радужное.
33
СССР, Иваново.
Анна Табунова сидела в приёмной большого начальника КГБ города Иваново. Она радовалась тому, что дело приняло вполне хороший оборот, и ребёнка ей все-таки отдали, а значит дадут и обещанную квартиру, и прочие блага!
«Конечно, хлопот с этой маленькой девочкой много. К тому же она не говорит по-русски и ещё постоянно куда-то лезет, отказывается есть то, что готовлю. Ну ничего, русский язык она выучит, а характер мы ей исправим. Конечно, теперь с ней придётся постоянно заниматься, но кгбэшники обещали оформить мне группу инвалидности, и я стану сидеть дома и заниматься только этим ребёнком. Уж всяко лучше, чем вкалывать на фабрике. – Анна посмотрела на свои пальцы, скрюченные полиартритом. – Да, с такими руками много не наработаешь. Ну ничего, переедем в новую квартиру, буду гулять и жить в своё удовольствие! А может быть и руки станут меньше болеть», – женщина улыбнулась своим приятным размышлениям и приосанилась.
– Анна Табунова, пройдите, пожалуйста, – молодой мужчина в униформе открыл перед ней дверь и жестом пригласил войти.
– Здравствуйте, – Анна увидела перед собой троих мужчин, сидящих за столами, поставленными буквой «Т». Двое из сотрудников были одеты в штатское. Перед ними лежали папки с документами.
– Здравствуйте, присаживайтесь, – майор Усин указал женщине на стул по другую сторону стола. – Знакомьтесь, майор Шаталов, а это Анна Табунова.
Майор Усин устало перевёл взгляд на Анну:
– Теперь майор Шаталов из Ивановского КГБ будет заниматься вашими проблемами, и отчитываться вы станете лично ему.
Майор Шаталов лишь глянул на женщину и снова перевёл взгляд на бумаги перед ним. Анна всмотрелась в мужчину: хитрые бегающие глазки, широкий некрасивый рот, зализанные волосы, кряжистая фигура. Общий портрет симпатии не вызывал. Наконец майор Шаталов поднял взгляд на Анну:
– Как уже объяснили, содержание и воспитание девочки, порученной вам, задача государственной важности. Вы должны заботиться о ней наилучшим образом и воспитывать в ней гражданина нашей великой страны, прививая ей коммунистические идеи, – Шаталов, говоря свою речь, пару раз мазнул взглядом по лицу собеседницы и замер, подобострастно склонив голову перед начальником, восседающим во главе стола. – Вам выделили квартиру в новом доме. Вот ордер на ваше имя, распишитесь вот здесь и вот здесь.
Майор Усин подвинул Анне документы. Она радостно заулыбалась и, не читая текст, поставила свою подпись:
– А когда мы сможем туда переехать?
– Дом уже заселяется. Ключи от квартиры сейчас выдам, – высокомерно ответил майор Шаталов.
– Ой спасибо! – Анна всплеснула руками.
– Первым делом вы должны оборудовать комнату для ребёнка, – слегка поморщившись продолжил майор Шаталов. – Необходимую мебель вам привезут. Составьте список того, что ещё может понадобиться.
– Ой как хорошо! А холодильник нам можно? – оживилась Анна.
Майор Шаталов театрально закатил глаза:
– Женщина, сказал же: составьте список необходимых вещей и мебели!
– Да, поняла! – Анна радостно взирала на сидящих перед ней мужчин.
Майор Шаталов подвинул Анне ещё один документ:
– Теперь девочку зовут «Елена». Вы должны сделать всё, чтобы она побыстрее запомнила новое имя и забыла своё старое.
– Конечно, я постараюсь, – подобострастно закивала Анна.
– Вот ещё документы на место в детском саду для ребёнка. Так как район, где вам выделили квартиру, только строится, детского сада там ещё нет. Ближайший детский сад в получасе ходьбы. Пока будете водить её туда, а дальше видно будет, – майор Шаталов подал Анне ещё один документ. – А вот документы на вашу инвалидность, – майор подвинул Анне стопку листов. – Распишитесь вот здесь, здесь и вот здесь. Теперь вы инвалид третьей группы. Наше государство вам будет платить пенсию, а вы станете заниматься девочкой.
– Хорошо, а что я должна делать? – Анна расписалась и радостно уставилась на офицера.
Майор Шаталов театрально закатил глаза:
– Она теперь ваша внучка. Вот и обращайтесь с ней, как с вашей внучкой. Кормите её, гуляйте с ней, читайте ей книжки. И очень рекомендую, как можно быстрее обучить её русскому языку!
Анна закивала головой:
– Да, конечно! Я её уже учу русскому языку, но только она всё время молчит. Может быть она больная?
Шаталов раздражённо покачал головой:
– Вот вам ещё некоторая сумма денег, распишитесь вот здесь. Это деньги на одежду, обувь, игрушки для девочки. Купите всё необходимое, а чеки сдадите мне.
– Ой спасибо, а то уж я у соседки попросила старую одежду с её дочери. Эту девочку мне отдали в шелках и бархате! А куда ж я её в таком виде выведу? Все соседи и так замучили вопросами: «откуда эта девочка?». А я отвечаю, как вы меня научили: что она долго болела и лежала в больнице, а вот теперь живёт со мной. Но не могу же я её в этом шёлковом платье на улицу гулять отпустить. Вы же понимаете.
– Анна Табунова, это всё. Вот документы на квартиру, вашу инвалидность – забирайте. А вот ключи от квартиры, – майор Усин подвинул Анне три ключа, связанных верёвочкой. Грузовик для переезда мы вам дадим. Как будете готовы, позвоните вот по этому номеру. Майор Шаталов будет с вами на связи. Если что-то понадобится или возникнет проблема, то обращайтесь к нему, не стесняйтесь. Вы должны обеспечить девочке спокойную, размеренную жизнь.
34
Анна Табунова, как на крыльях, вернулась домой в маленькую замызганную комнату в коммунальной квартире. Настроена она была самым решительным образом. Обучить девицу русскому языку, заставить её выучить новое имя? Да без проблем!
– Повторяй за мной «меня зовут Лена», – Анна всмотрелась в милое, бледное личико перед ней. – Ну что ты молчишь? Смотри: я Анна. Меня зовут Анна. А тебя зовут Лена. Поняла?
Анна не могла отвести взгляд от синих глаз девочки, беспристрастно взирающей на неё. Слова застряли в горле. Анне показалось, что она медленно, но неукоснительно погружается в эту блестящую синеву…
Говорят, что через глаза можно заглянуть в душу человека, увидеть, что там происходит на самом деле. Сейчас Анна увидела там всепоглощающую вечность. Сзади вечность, и впереди тоже – вечность. Анна, зачарованная странным видением, замерла и, казалось, даже перестала дышать. Девочка слегка коснулась её руки и очень тихо произнесла:
– La vie se transforme en éternité. Nous sommes faits de cendres d’étoiles fanées, (фр. Жизнь превращается в вечность. Мы сотканы из пыли погасших звезд).
У Анны зазвенело в ушах, она почувствовала озноб и закрыла глаза руками.
