– Но что должна делать? – Лариса удивлённо глянула на полковника.
– Только то, что сказал. Ты должна возобновить с ним любовную связь.
– Но мне сказали, что Лазарев вот уже два года живёт с итальянкой, – Лариса слегка нахмурилась и пожала плечами.
– И что теперь? – полковник Поляков демонстративно приподнял бровь.
– Но как же смогу его переманить-то… – Лариса чуть поморщилась.
– Ничего, мы тебе в этом поможем! – полковник Поляков злорадно улыбнулся.
От его оскала Ларисе стало не по себе, и её снова затрясло.
– Но и это ещё не всё. У меня для тебя сюрприз, – полковник встал, подошёл к двери и приоткрыл её. – Давай его сюда.
Полковник Поляков снова повернулся к Ларисе:
– Я вытащил из передряги в Италии твоего мужа.
В помещение вошёл Магомед Сулин и удивлённо уставился на Ларису:
– Дорогая, и ты здесь!
Магомед шагнул и сгрёб в охапку опешившую актрису.
– Ты вернулся! – только и смогла сказать Лариса.
– Да, буквально вчера прилетел, – пролепетал Магомед.
– Ну ладно, целоваться и обниматься потом будете, – полковник Поляков перешёл на деловой тон. – Сейчас давайте о деле. В этой операции будете работать вместе. Ты, – он указал на Ларису, – как уже сказал, возобновишь любовную связь с Лазаревым, а ты, – полковник ткнул пальцем в Магомеда, – познакомишься с итальянкой Лазарева. Когда она узнает, что жених ей изменяет с бывшей любовницей, станешь её активно утешать и соблазнишь. Детали вам объяснят по ходу дела.
36
СССР, Иваново.
Леночка не знала, когда наступила осень. Ей казалось, что лето ушло вместе с её прошлой жизнью – спокойной и беззаботной в доме, где все её любили. Осень поселилась внутри неё, выхолаживая всё тёплое и светлое, что окружало раньше. Новая, но маленькая квартира с проходными комнатами, неудобная, скрипучая кровать, хмурые и всегда недовольные люди, ничего кроме неприязни не вызывали. От еды, которую они ели, болел живот и постоянно тошнило.
Леночке казалось, что она замёрзла изнутри, её сердце остывает, цветы в её душе теряют жизнь. Ей до боли хотелось вернуться в лето, согреться нежными улыбками и смехом любимых Ирэн, Анатолия, Сергея, няни Вивьен. Но она знала, что дальше будет только хуже. Скоро подуют северные холодные ветра и наступит леденящая душу зима.
Леночка вся сжалась, услышав истеричные вопли и удары:
– Ах ты мразь! Ко мне, я сказал! – Виктор Табунов дёргал собачий поводок. – Ко мне! – он сделал шаг вперёд и нанёс овчарке пару ударов плёткой, сплетённой из кожаных полос.
Через собачью шерсть проступили вздутые рубцы.
– Ко мне! Ко мне! Тварь, ты будешь слушаться или нет! – Виктор дёрнул поводок и волоком затянул собаку в комнату.
Пёс попытался дёрнуться, но вырваться, из туго затянутого ошейника, не было никакой возможности. Он хрипел и прерывисто дышал, стараясь увернуться от ударов тяжёлой плётки. Под ним расплывалась лужа мочи.
Леночка сидела под столом и с ужасом наблюдала, как мужик избивает ни в чём не повинного пса. Коричневая клетчатая скатерть свешивалась почти до пола и скрывала ребёнка от глаз разъярённого Виктора. Кусок старого брезента, служившего собаке подстилкой, был испачкан пятнами подсохшей крови – результат прошлой дрессировки. Леночке было очень жалко собаку, но она помнила, как получила сильный удар по спине этой же плёткой, когда в прошлый раз попыталась заступиться за бедное животное. Рубец на спине сильно болел.
– Сидеть! Сидеть, тупая тварь! – Виктор размашисто наносил удары.
Испарина выступила на низком лбу, жидкие волосы стояли дыбом. Белесые глаза безумно уставились на вырывающегося пса. Виктор сильно пнул собаку в живот, а когда пёс крючился от боли, резко ударил его ногой в голову. Из носа собаки потекла кровь, глаза закатились.
– Ах ты сволочь, ещё и притворяешься, – от воплей взбесившегося мужика звенела посуда в серванте.
В дверях комнаты появилась Анна. Она недовольно осмотрела пятна крови и мочи на полу.
– Виктор, что ты как громко орёшь? Шёл бы на улицу и там с ним занимался.
– Я и хотел пойти с ним гулять, так он же не слушается! Урод! – он нанёс очередной удар.
– Смотри что ты наделал, – Анна указала на пятна крови на полу и косяке. – Мне опять придётся мыть пол. Иди с ним на улицу! Сейчас же!
В дверь позвонили.
– Ну вот, опять соседи снизу жаловаться пришли, – Анна с укором посмотрела на сына и пошла открывать дверь.
– Здравствуйте. Очень вас прошу вести себя потише, – послышался тихий голос от входной двери. – Это всё-таки многоквартирный дом, а не ваш собственный. Не могу даже телевизор посмотреть из-за вашего шума. Чем это вы так по полу стучите? Чем это вы здесь вообще занимаетесь? – соседка увидела лужу мочи и пятна крови на полу. – А это что ещё такое?
– Уважаемая, всё, мы больше шуметь не будем. А это пёс написал. Я сейчас всё уберу. И вы можете идти и продолжать спокойно смотреть телевизор, – Анна слегка подтолкнула стоящую в дверях соседку и закрыла дверь.
Виктор тяжело дышал, рука судорожно сжимала плётку, безумные глаза вращались. Он дёргано озирался.
Анна вернулась в комнату неся ведро с водой и швабру. Виктор волоком подтащил собаку к столу, поднял край скатерти и тут увидел Леночку.
– А ты что здесь делаешь?!
– Хватит орать! Я сказала соседке, что у нас будет тихо! – рявкнула Анна.
Виктор швырнул плётку на пол и ушёл в ванную комнату. Анна кое-как уложила тело овчарки на подстилку под столом и начала мыть пол.
Леночка гладила собаку. Ей было очень жалко израненного пса. Она тронула пальчиком вздувшиеся кровавые раны. Из носа собаки продолжала течь кровь. Пёс открыл глаза и застонал. Девочка обняла его за шею и прижавшись, улеглась рядом.
– Потерпи, мой миленький, скоро всё пройдёт. Скоро ты станешь свободным и сможешь улететь в голубую долину. Знаешь, там есть озеро и водопад. Очень красивое озеро. Там тебя никто не сможет обидеть. Потерпи немножко, а я побуду с тобой.
Сколько прошло времени Леночка не знала. Она не заметила, как задремала рядом с измученным псом под столом на подстилке из старого брезента. И вот она проснулась, как будто кто-то тронул её и сказал: «Пора».
Леночка ещё раз погладила собаку по голове. Пёс порывисто вздохнул и… замер навсегда. Карие глаза стали похожи на стекляшки, и уже ничего не выражали…
– Ну вот ты и свободен. Видишь, я же говорила, что ты сможешь улететь из этого страшного дома навсегда. Знаю, теперь тебе хорошо и совсем не больно, – Леночка тронула глаза собаки и закрыла их. – А вот мне отсюда ещё долго не выбраться, – она тяжело вздохнула. – Лети, мой хороший. Буду вспоминать о тебе.
