Ложь открывает тому, кто умеет слушать,
не меньше, чем правда. А иногда даже больше!
Агата Кристи
1
Италия – СССР – Франция. 1967-1968 год.
Италия, вилла на побережье Тирренского моря, регион Лацио.
Солнце ещё не взошло, лишь его первые лучи выглянули из-за горизонта, мягко подсветив морскую гладь. Солёные волны лениво перекатывали маленькие, гладкие камешки и разноцветные ракушки. Лёгкий влажный ветер с моря принёс в открытое окно виллы на итальянском побережье восхитительную свежесть и шум прибоя. Сотрудник Интерпола Анатолий Лазарев легко поднялся с постели, подошёл к окну и пару минут наблюдал, как меняется цвет неба на горизонте от жемчужно-серого до розоватых оттенков золотистого. Начинали щебетать птицы, приближался рассвет.
Анатолий прошёл в ванную комнату, включил свет, открыл воду. В большом зеркале над умывальником отразился симпатичный высокий мужчина. Он провёл ладонью по коротко стриженным волосам и улыбнулся. В синих глазах с золотыми искорками в глубине затаилась лёгкая грусть и смешинка. Предстоял очередной рабочий день.
Быстро собравшись, Анатолий уселся в любимый Ferrari Silver Legend и уверенно вывел его на гладкое шоссе до Рима. Ровный, неспешный бег породистого автомобиля доставлял удовольствие. Анатолий, наслаждаясь покоем и чудесным пейзажем, в очередной раз улыбнулся пассажам судьбы, приведшим его из холодной угрюмой России в тёплую и приветливую Италию. Он невольно поёжился, вспомнив, как ему зимой чуть ли не каждый день приходилось разгребать из-под снега свою служебную машину в промёрзшей Москве. В те времена он работал на КГБ, питался макаронами с тушёнкой, а в качестве развлечения проводил тренировки с молодыми бойцами в ведомственном спортивном зале. А в Италии, хоть на дворе и декабрь, ни снег не нужно расчищать, ни двигатель прогревать, сел и поехал. Правда такие метаморфозы произошли лишь два года назад, благодаря неожиданно объявившемуся огромному наследству от княгини Марии Лазаревой. А до этого, с самого детства Анатолий жил с пустотой в душе. Каково это – не знать своих родителей? И к тому же, он никогда и ни с кем не мог об этом поговорить, а вернее старался об этом не думать. В России таких, кто не знает ничего о своих родителях, много, очень много…
Поменяв службу в КГБ на подобную в итальянском Интерполе, Анатолий не испытал каких-либо неудобств. Итальянский язык он прекрасно знал, потому что первые пять лет жизни провёл в Италии. А после того, как его похитили сотрудники КГБ и перевезли в Москву, то няне-итальянке разрешили при нём остаться.
Разрабатывать секретные операции, анализировать полученную информацию, выявлять преступников не только было ему по силам, но и вполне подходило по складу ума и характера. А то, что он не стремился сделать карьеру любой ценой, дало возможность поддерживать дружеские и ровные отношения с сослуживцами.
В какой-то момент Анатолий решил, что тоже заслуживает немного счастья, а поэтому у него появилась подружка Паола Конте – длинноногая итальянская красотка с бархатными глазами и шелковистыми волосами. А к её яркой красоте прилагался сильный, независимый характер, неординарный ум и схожие интересы. Теперь Анатолий жил на собственной вилле на берегу Тирренского моря, где существуют сотни километров пляжей, причудливо перемежающих золотистый песок и острые скалы. Эти места считаются самыми красивыми, а море особенно прозрачным. В новой реальности Анатолий вечерами часто ужинал в маленьком уютном ресторанчике. Иногда, облачившись в поношенные рубашку и шорты, ходил под парусом на яхте, плавал в море или гулял по старинным улицам Рима. А самое главное, теперь он имел возможность ни перед кем не отчитываться в том, как и с кем проводит время.
Из приёмника зазвучала популярная песенка Blue canary. Анатолий прибавил звук и начал подпевать. Глаза привычно фиксировали окружающую обстановку. Темно-синий Fiat, выруливший вслед за ним буквально у самой виллы, так и висел на хвосте, держась на два-три корпуса позади, но не обгонял. По номерам машина явно прокатная. В ней едет коротко стриженный, молодой мужчина в больших тёмных очках. Следом за ним пристроился мощный мотоцикл Harley-Davidson, который регулярно мелькает в зеркале заднего вида. Он тоже, видимо, никуда не торопится. Хотя несколько раз машины, спешащие в Рим, плавно обгоняли неспешно едущий Ferrari, Fiat и мотоцикл так и плелись следом уже минут десять.
Начался абсолютно прямой участок дороги. Наконец Fiat медленно пошёл на обгон. Вот он уже поравнялся с машиной Лазарева. Анатолий обернулся на залипший рядом автомобиль, и в вот же миг пуля со свистом прошла у самого лица. Положившись на инстинкт, он резко нажал на тормоз и броском улёгся на соседнее сиденье. Визг тормозов дополнили звон разбитого стекла, сухой лай выстрела и скрежет покорёженного металла. В следующий момент всё перекрыл рёв мощного мотора удаляющегося мотоцикла.
Анатолий, стряхивая осколки стекла, осторожно выглянул, успел увидеть, как байк, ловко лавируя между машинами, скрылся за горизонтом. В нескольких метрах впереди в кювете лежал на боку раскуроченный Fiat. Из салона вытекало кровавое месиво, а из-под капота уже вырывались языки пламени. Чёрные клубы дыма потянулись в утреннее небо, распространяя тошнотворный запах горящего бензина, автомобильной краски и синтетической обивки. Несколько машин остановились, из них выскакивали люди. Они испуганно кричали и суетились на дороге.
– Назад! Не подходите туда! Бензобак может взорваться в любой момент, – Анатолий, выбираясь из автомобиля, отдал команды и осмотрелся.
Люди подошли, начали спрашивать не пострадал ли он, и что же здесь произошло? Лазарев на ходу односложно отвечая на вопросы, осмотрел свой Ferrari. Как ни странно, лишившись боковых стёкол, автомобиль в целом не пострадал. Анатолий прыгнул за руль и, ускоряясь, двинулся в сторону Рима.
2
Италия, Рим.
Анатолий Лазарев, здороваясь на ходу с сослуживцами, стремительно прошёл по коридору мимо двери своего кабинета и тихо постучал в соседний, а, услышав ответ, немедленно вошёл. Статный мужчина лет сорока пяти в светло-серой рубашке и очень аккуратно завязанном модном галстуке сидел за письменным столом, изучая разложенные веером документы.
– Лазарев, доброе утро. Проходи, что у тебя? – синьор Луиджи Моретти поднял голову. – Ты когда сдашь последние отчёты?
– Доброе утро, шеф. Кое-что произошло сегодня на дороге в Рим, – Анатолий постарался говорить как можно спокойнее, но предательские тревожные нотки всё равно просочились и достигли ушей синьора Моретти.
Карие глаза, казалось, просканировали фигуру Лазарева.
– На тебе крупинки стекла, на лице ссадина… Ты попал в аварию?
– Можно и так сказать. На дороге в Рим человек в машине Fiat стрелял в меня. Пусть эксперты осмотрят мой автомобиль. И ещё хорошо бы, как можно быстрее, заполучить копии протокола полиции, выехавшей на место аварии.
