– Да за что мне такое наказание с этой уродкой! Ты что из себя корчишь? Тебя даже мать бросила, потому что ты уродка! Уродка! Характер она мне показывает! Да сломаю твой поганый характер! Довыпендриваешься!
Послышались шлепки, детский плач, и вопли взбешённой женщины.
– Я тебе сейчас все волосы повыдеру! Что ты рожу воротишь? Жри что дают! Тебя что, с ложки кормить? А ну открывай рот сейчас же!
Лазарев сильно пнул дверь, замок жалобно хрустнул. Тут же в дверном проёме на маленькой кухне он увидел Нелли Табунову, держащую Леночку за волосы и макающую ребёнка лицом в какое-то месиво на тарелке.
– Ах! Вы кто? Что вам здесь нужно? – Нелли моментально отпустила ребёнка и попыталась схватить кухонный нож.
Анатолий шагнул к женщине, схватил её за волосы и с силой несколько раз приложил лицом в тарелку с вонючим варевом. Женщина попыталась вырваться, тогда он развернул её к плите и сунул головой в кастрюлю.
– А! Горячо! – Нелли вцепилась в ручки алюминиевой посудины, но её голова там основательно застряла.
– Сходи к машине и вызови по рации «скорую помощь» психиатрии, – обернулся Лазарев к майору Малову. – И обеспечь, чтобы эту тварь поставили на учёт и продержали в психушке, как можно дольше!
– Сделаю! – Максим спешно покинул квартиру.
В этот момент из комнаты выглянул молодой низенький мужик, одетый в чёрные спортивные штаны с вытянутыми коленками и майку без рукавов. Он что-то нечленораздельно промычал и стремительно прошагал на крохотную кухню.
– Виктор Табунов, вот ты мне и нужен! – Анатолий отшвырнул скулящую Нелли.
– Что? Что тебе надо? Я здесь хозяин! – мужик упёр руки в боки. – Вы все достали постоянно ходить в мою квартиру! Забирайте эту маленькую уродку и убирайтесь! Чтобы я вас здесь больше не видел!
Он попытался толкнуть Лазарева, но не успел. От короткого удара под ребра Виктор заорал и упал на пол, но Анатолий тут же ударил его ещё раз, и вопли мгновенно стихли. Лазарев ботинком надавил ему на горло. Бледно-серые с красными прожилками глаза мужика изрыгали ненависть и желание убить.
– Слушай сюда, мразь. Если Леночка ещё хоть раз пожалуется, что её наказали или что с ней плохо обращаются, то ты и твоя мерзкая жена отправитесь в Сибирь лес валить.
Мать Виктора Анна в маленькую кухню втиснуться не смогла и остановилась на пороге.
– Я прилегла отдохнуть, а что случилось?
– А ты, старая мошенница! Тебя уже предупреждал, что с ребёнком следует обращаться хорошо! Очень хорошо! И что вижу? Эта тварь Нелли выдрала ей волосы и разбила лицо, пытаясь накормить вонючей похлёбкой, – Анатолий развернулся всем корпусом в сторону пожилой женщины, но ногу с горла мужика не убрал.
– Ну так, где же я продукты возьму, если их в магазине нет! Вот и сварила перловку на говяжьих костях, – Анна пожала плечами.
– Я тебя уже предупреждал, что нельзя ребёнка помоями кормить! Вопрос с продуктами сейчас решим. Но почему ты позволила этой твари снова прикоснуться к девочке? Тебя спрашиваю? – синие глаза Лазарева извергали искры.
– Я… я сварила обед и легла отдохнуть. Нелли сказала, что покормит Лену. Ой, а зачем это она кастрюлю с кашей себе на голову надела? А чем я теперь Виктора стану кормить? И почему вы его ногой на полу прижали? – залепетала Анна.
В открытую дверь квартиры вошли двое дюжих санитаров и щупленький мужчина лет сорока. Он оглядел малюсенькую кухню и гаркнул так, что все поспешили покинуть помещение, чтобы дать ему доступ к «больной» Нелли.
– Иди ко мне. Напугалась? – Анатолий заговорил шёпотом и вынул из-под стола заплаканную Леночку. – Пойдём ничего не бойся.
– Толя́, – голубые глаза девочки, полные слез, вспыхнули любовью.
Прибывший доктор деловито осмотрел кастрюлю на голове Нелли.
– Типичный домашний психоз. Многие мамаши, сидя дома дуреют от безделья! Вот поэтому и не надо им давать столько времени на отпуск после родов. Всяко на работе психическое здоровье женщины сохраняется лучше, чем на кухне у плиты с вопящим ребёнком на руках.
Доктор постучал по кастрюле. Нелли взвыла и снова судорожно попыталась стянуть посудину с головы.
– Нет милочка, поздно трепыхаться, раньше надо было думать, прежде чем совать голову в кастрюлю, – назидательным тоном произнёс доктор.
– Это не я! Меня туда засунули! – Нелли начала размахивать руками и метаться по маленькой кухне.
– Понятно. Вяжите её, – махнул доктор дюжим санитарам.
– Нет! Не надо! – снова завопила Нелли, что есть мочи.
– Ничего, не расстраивайся, скоро будешь как новая. И кстати, потребуется слесарь, кастрюлю, как понимаю, мы снять с её головы не сможем, – деловито добавил доктор.
На Нелли надели смирительную рубашку, но женщина продолжала выть и извиваться. Один из санитаров попробовал снять кастрюлю с головы женщины, но она заорала ещё громче и попытки были тут же прекращены.
– Ну что ж, едем. До свидания, – доктор отсалютовал и вслед за санитарами вышел из квартиры.
39
Анна умыла, переодела Лену в чистое платье и подвела к сидящему на диване Анатолию. Девочка тут же забралась к нему на колени, обняла и затихла.
– Как поживает моя принцесса? – ласково спросил Лазарев.
– Хочу домой. Мне здесь очень плохо, – девочка покосилась на Максима и Анну.
– Ладно, вы пообщайтесь, а я пока с Анной поговорю, – Максим подмигнул Леночке.
– Толя́, когда ты меня заберёшь отсюда? – девочка прижалась и обняла его за шею.
– Милая, всё не так просто. Не могу тебя забрать, но буду приезжать в гости, как раньше.
– Но мне здесь очень плохо, они всегда злые, жадные. Они запрещают мне рисовать. Говорят, нельзя, потому что я должна всё забыть. А я рисую тебя, Ирэн, Вивьен, океан.
– Смотри, что привёз. Новая красивая шуба, сапожки, шапочка. Теперь тебе будет тепло в любой мороз, – Анатолий развернул пакет.
– Ах, какая она мягкая и шелковистая, – девочка погладила мех и прижала к лицу.
– Леночка, а где твой любимый «лимончик»? Ты всё ещё прячешь его под подушку, когда спишь? – Анатолий задал вопрос ласковым тихим голосом.
– Мой любимый большой жёлтый бриллиант? У меня его больше нет… – Леночка грустно вздохнула.
– А куда же он делся, ты так любила с ним играть, – задал следующий вопрос Анатолий.
– Его дядька забрал, – в синих глазах появились слезы.
– Какой дядька?
– После того, как я чуть не умерла, к нам теперь часто дядька стал ходить. Он приходит и спрашивает, как я живу. А я говорю, что плохо живу. Домой хочу… – прошептала Леночка и прижалась к Анатолию.
