– Не убивал я Мурата!
Бондарев отвел назад голову, показывая, что может боднуть Трофима. Но для этого ему не хватало злости. Сила чувствовалась, а желания ее применять – нет.
– А что ты там про старые счеты говорил? – спросил Слава.
Он обходил Мишу справа, и тот вынужден был податься назад. И еще плечом дернул, отталкивая Трофима.
– Ну да, были счеты… Мурат еще та сволочь. Не меньше, чем ты!
– Я сволочь? – поигрывая плечами, спросил Слава.
Раздухарился он, назревала драка. И очень хорошо, если Миша сможет вырубить хама с одного удара. Трофим нисколько не возражал против такого урока, если, конечно, не тронут его самого. Он-то Бондарева никогда не обижал.
– Эй, спокойно! – Предостерегающе глянув на Славу, Трофим встал между ним и Мишей. И тот уже не пытался отталкивать его. – Я бы тоже сказал, кто такой Мурат, если бы его не убили! О мертвых либо хорошо, либо ничего…
Трофим понимал, что тушит пожар бензином, но со Славой по-другому нельзя, душевные уговоры и сюсюканья он воспринимал как слабость. И раньше так было, и сейчас ничего не изменилось.
– Эта гнида его и убила! – Слава ткнул пальцем в Бондаря.
– Закрой пасть, урод! – сорвался тот.
– Слава, сзади! – схитрил Трофим.
Слава отреагировал мгновенно, резко обернулся, глянул по сторонам, но никто не подкрадывался к нему, тем более не нападал.
– Что-то я не понял! – Слава угрожающе развернулся к Трофиму.
– Зато я понял, – усмехнулся Трофим. – Не веришь ты, что Мурата убил Миша!
– Парни, да вам лечиться надо! – Бондарев покрутил пальцем у виска. При этом он уже не выглядел тем непоколебимо спокойным суперменом, каким хотел казаться.
Трофим повернулся к нему.
– Но ведь Мурата кто-то убил!
– Я здесь при чем? – мотнул головой Бондарев.
Разволновался он, расклеился. Возможно, он вовсе не такой уж и грозный, каким хотел казаться. Во всяком случае, Слава в это уже не верил, поэтому и ухмылялся, глядя на Мишу как на свою жертву.
– А в очередь нас кто поставил? – напирал Трофим, всматриваясь Бондареву в глаза.
– В какую очередь? – Миша сожалел, что не смог удержать взятую планку, морально поплыл, но его нисколько не пугала ответственность за смерть Мурата. И Трофим это видел. Скорее всего, Бондарев не убивал. И очередь не задавал.
– А первым умирает Дима Евсюк, за ним идут Мурат, Кислый и я.
– Да что ты там перед ним стелешься? – одернул Трофима Слава. – Где он был вчера днем? Что делал?
– Дома я был, – заявил Миша. – Отвечал он Славе, но смотрел на Трофима. Может, это и не самый явный, но все же признак слабости.
– С мамой? – язвительно спросил Слава.
– Оставь маму в покое! – Голос у Миша сорвался на истеричную ноту.
Трофим как будто услышал голос из прошлого. Он не видел, как Слава с Муратом избили Бондарева, но был свидетелем, как они над ним просто издевались, то скажут обидное, то подзатыльник дадут.
– Да, я помню, твоя мама просила оставить тебя в покое! – скривился Слава.
– Ну все! – Миша раздул щеки, набираясь решимости.
Точно так он делал в далеком прошлом, собираясь идти жаловаться директору. А ведь он был способен на такое, и как только Трофим мог за него такого заступаться? Сейчас же он не собирался заступаться за Мишу хотя бы потому, что тот мог сам за себя постоять. Вот только выглядел он сейчас так же жалко, как и раньше, Трофим даже забеспокоился.
– Что все? – спросил он.
А Слава чуял слабость Бондарева, как шакал – запах падали. И напирал на него в предвкушении очередного развлечения, взгляд его нездорово блестел.
– Так, хорош! – Трофим попытался остановить Славу, но тот, оттолкнувшись от него, шагнул к Мише на расстояние удара.
– Дай я с ним поговорю!
Он собирался схватить Мишу за ворот батника, но тот ударил его ногой. Быстро ударил, мощно, профессионально. Слава отскочил на несколько шагов, сгибаясь от боли в поясе и коленях. Миша подскочил к нему, Слава попытался ударить его кулаком, но рука оказалась в жестком захвате. Бондарев ловко заломил ее за спину и заставил Славу взвыть от боли.
– Все! Все!
– Еще раз тронешь мою маму, башку откручу! – И, подтверждая угрозу, Миша взял в захват голову Кислого. Он казался таким маленьким по сравнению со Славой, но голову его удерживал с легкостью. Миша действительно мог свернуть ему шею.
– Да все, я сказал! Все! – замахал руками Слава.
Миша с силой оттолкнул от себя Кислого, Слава упал, а он так и остался стоять, будто намертво врос в землю.
– А почему не открутил? – спросил Трофим.
– А оно мне нужно? – снисходительно усмехнулся Бондарев. Он вошел в роль супермена, и в этот раз ему не нужно было ничего доказывать.
– Слава третий в очереди, его уже можно убивать!
– Ты чего? – Слава глянул на Трофима удивленно и с подозрением. Он даже не понял, что тот провоцирует Мишу.
– А вы что, это серьезно? – спросил Бондарев.
– Очень серьезно, – кивнул Трофим и, вспомнив его же совет, добавил: – Может, потому что мы еще не начинали лечиться.
– Мы бы с удовольствием, но нам бы дожить до этого, – усмехнулся Слава.
– А можете не дожить?
– Евсюка отравили, Мурата зарезали.
– Евсюка я помню, но у меня к нему никаких претензий… – пожал плечами Бондарев. И на Трофима он глянул в общем-то миролюбиво, но ничего не сказал.
– А тебя, Кислый, я хотел убить. Очень хотел. Мне врач так и сказал…
– Врач?
– Не будем об этом, – качнул головой Бондарев.
Но Трофим почувствовал себя активистом общества «Хочу все знать!».
– Ты обращался к психиатру? – бесцеремонно спросил он.
– Я же сказал, не будем об этом! – жестко отреагировал Миша, этим подтверждая если не догадку, то правильность поставленного вопроса.
– А что здесь такого? Это нормальная практика… – не сдавался Трофим. – И не надо переживать. Не надо пережевывать вчерашний день. Важно, ни кем ты был, а кем ты стал. Славу вон как теленка заломал!
– Эй, хорош! – запротестовал Кислый, но Трофим едва заметно качнул головой, подавая ему знак помалкивать. Он же не просто так стелется перед Мишей, он язык ему развязывает. – Слава мне и сейчас жизни не дает, жену у меня увел.
– Жену увел? – И действительно, Бондарев заметно раскрепостился.
– Сволочь он редкостная. Спасибо что морду ему набил.
– Не набил, – буркнул Миша.
