Горелов окинул взглядом комнату из прихожей. Ветхая мебель, старенький «Самсунг» с электронно-лучевой трубкой, таких уже и в продаже нет. В тумбе видик, на шкафу музыкальный центр, такой же древний, как и телевизор. С него свисал кабель USB, что показалось Игорю немного странным. Но к шкафу не подойти, к телевизору – тем более.
Игорь заглянул на кухню.
На столе пепельница, наполненная окурками, там же две чашки, одна пустая, другая с остатками кофе. В мойке сковорода, тарелка, вилки, ничего особенного. Игорь осторожно подошел к столу, осмотрел кружки, не прикасаясь к ним, на одной обнаружил следы губной помады, розовой, похоже, с перламутром. Такой же след присутствовал и на сигаретах с тонким фильтром.
Ножа на кухне не было. Возможно, его прибрал к рукам преступник. Им же он и нанес роковой удар в горло жертвы.
Горелов вернулся в прихожую, встал спиной к входной двери. Пуфик с ободранным сиденьем лежал на боку. Его запросто мог перевернуть убийца, но когда, до или после?
Покойник был в трикотажных трениках и футболке. Совсем еще молодой человек, высокий, спортивный, лицо не самое красивое, но и не отталкивающее. К таким парням с удовольствием заглядывают девушки с розовой помадой на губах.
На дворе лето. Сапоги сейчас носят лишь особо одаренные женщины. Не исключено, что именно такая особа к нему на огонек и заглянула. Он усадил ее на пуфик, чтобы снять сапог, затем встал перед ней на колени, раздвинул ноги. Или сначала занялся трусиками?
Игорь заглянул за обувную тумбу под вешалкой, просунул руку в узкое пространство между торцом и стеной и выудил оттуда трусики, даже не одни, белые и черные.
Игорь небрежно усмехнулся. С ним тоже однажды такое было. Раздел он девушку, забросил за диван трусики, а потом, вместо того чтобы заниматься сексом, выковыривал их оттуда. Пока доставал, Ирка остыла.
А эта персона с розовой помадой на губах лишь еще больше разгорячилась, даже забыла о трусиках, ушла отсюда без них. Эта история повторилась как минимум дважды.
Игорь ясно отдавал себе отчет в происходящем, твердо знал, кто он такой и зачем здесь находится. Поэтому он без всякого трепета поднес к носу белые трусики. В этот самый момент в прихожую вошел Аксенов. Опускать руку было уже поздно, поэтому старший лейтенант даже не шелохнулся.
– Горелов! – Следователь насмешливо повел бровью.
Игорь едва глянул на него, положил на пол одни трусики, тут же поднес к носу другие.
– Эти совсем свежие, – деловито изрек он, опуская правую руку. – Похоже, сегодня было.
– Что было?
– Секс. Здесь была девушка. Или хозяйка квартиры, – проговорил Игорь, нахмурился и торопливо сгрузил трусики на перевернутый пуфик.
Открылась дверь, появился Кокошин. Круглолицый, курносый, брови густые, высокие, выгнутые, как коромысла, а глазки маленькие, как две ягодки под пышными листьями.
– Девушка здесь была! – не сговариваясь с Игорем, выпалил он.
Следователь удовлетворенно кивнул, перевел взгляд с одного опера на другого, опустил голову, посмотрел на трусики, которые Игорь положил на перевернутый пуфик, и сказал:
– С розовой помадой на губах.
– Насчет помады не знаю. – Кокошин заметно смутился.
– В черных трусиках, – добавил Игорь, насмешливо глянув на него.
– Соседка ей под юбку не заглядывала.
– А она в юбке была?
– В платье. Оно прямое, светло-синее. И глаза у нее голубые.
– Блондинка?
– В какой-то степени. Волосы светло-русые. Да там видеокамера под козырьком. – Кокошин махнул рукой куда-то вниз.
– Так что ты здесь делаешь? – с удивлением спросил Аксенов.
– Я уже пошел. – Кокошин переступил порог.
– Так, погоди. Девушка выходила или входила?
– И входила, и выходила. Должна же она была войти сюда.
– Кто ее видел?
– Да соседка. – Кокошин повел рукой по горизонтали, на выход.
– Когда выходила, в какое время?
– Часа два-три назад.
– А соседка ее откуда видела?
– Она из лифта выходила, девушка – из квартиры.
– Голубое платье на ней было. А кровь?
– Крови вроде бы не было.
– А вела она себя как?
– Соседка?
Аксенов удивленно вскинул брови, глянул на Кокошина и ответил:
– Девушка!
– Как вела…
– Ладно, сам поговорю.
– Я могу, – вызвался Игорь.
– Вы давайте голубое платье ищите, – заявил следователь, глянул на трусики и усмехнулся.
– По видеозаписи? – скорее у себя, чем у Аксенова, спросил Игорь.
– По запаху!
Горелов уже вынес из квартиры одну ногу, когда из комнаты вышел эксперт.
– Мобильник нашел, – сказал он тоном, который заставил Игоря остановиться.
– Пальчики надо снять, – механически среагировал следователь.
– Это понятно. В телефоне все исходящие стерты.
– Зачем?
– Если это привычка, то весьма странная.
– Но мы же можем узнать, куда звонил этот Самохин, теперь, увы, уже покойный. – Аксенов выразительно посмотрел на Игоря.
К одной задаче добавлялась следующая, но так оперативники для того и существуют, чтобы выуживать зерна истины из шелухи бытия.
Тем более что пробить список исходящих звонков можно было не отходя, что называется, от кассы. Установить номер телефона, определить оператора связи, зайти в личный кабинет абонента.
Именно на личном кабинете старший лейтенант и запнулся. Он ввел номер, но код от оператора на телефон почему-то не поступил. Видимо, он пришел на какой-то другой аппарат.
– Через оператора пробьем, – сказал он, возвратил мобильник эксперту и вместе с Кокошиным вышел во двор.
Погода стояла отличная, солнечная, сидеть на скамейке у подъезда – одно удовольствие. Но лавочка пустовала. Хозяйки квартиры нигде не было. Участковый стоял, курил и разговаривал с патрульным из оцепления.
К ним подошли парни плотного сложения с короткими стрижками.
– Что у вас тут случилось? – стараясь излучать добродушие, спросил один из них, широколицый, с маленьким примятым носом.
Блейзер поверх футболки, недешевые джинсы, смарт-часы на правой руке. Пиджак подобран был точно по размеру, а плечи у парня широкие, накачанные. Участковому казалось, что рукава вот-вот начнут рваться по швам.
– Убили кого-то? – спросил второй тип, такой же мощный, брутальный.
Брови вразлет, нос картошкой, подбородок лопатой. Молодой еще, кожа в тонусе, щеки упругие, поэтому глубокие морщины, спускающиеся до уголков рта, выглядели аномалией. Нижняя губа толстая, но не особо пухлая, плотная, как будто изготовленная из жесткой резины для эспандера. Этот тип держал в руке открытую банку пива.
