Яна осторожно подошла к телевизору, взяла регистратор, отсоединила шнур. В этот момент под ней скрипнула половица. Валик проснулся, приподнялся на локте, повернул голову к Яне, но посмотрел куда-то мимо нее.
Яна со всех ног рванула к двери. Половицы шумно заскрипели. Однако Валик по-прежнему ее не замечал, пьяно промычал что-то себе под нос и уронил голову на подушку.
Валик ее не преследовал, Риддик оставался у бани. Яна вышла на берег и со всей силы запустила регистратор в сторону противоположного берега. Пластиковая коробочка шлепнулась в воду, но тонуть почему-то не торопилась. Течение медленно несло ее к плотине. Возможно, она вообще не утонет. Вдруг регистратор попадет к каким-то людям и они выложат позорное видео в Сеть?
Яна прямо в одежде зашла в воду, легла на живот, поплыла за видеокамерой, но добраться до нее не успела. Пластиковая коробочка все-таки ушла под воду.
Возвращаться девушка не торопилась. Сначала она оставила ограду с воротами позади себя и только затем повернула к берегу.
Погони за ней не было. Яна спокойно выбралась на берег через проход между пышными кустами, нависающими над водой, взглядом нащупала тропинку, которая тянулась вдоль зарослей, по ней и пошла.
Вода шумно хлюпала в ее кроссовках. Может, поэтому Яна и не услышала шорох за спиной. Когда она обернулась, было уже поздно. Незнакомый парень с широким лицом и грубыми чертами надвинулся на нее, одной рукой схватил за шею, а другой закрыл рот.
– Тихо, девочка, не шуми!
К ним подошел еще один громила с толстой нижней губой, в стильном блейзере, светлой сорочке под ним, лакированных туфлях на тонкой подошве. В руке он сжимал пистолет с глушителем.
– Ты Яна? – тихо спросил он.
Она кивнула, насколько позволял захват, в котором находилась ее голова.
– А Элен где?
Яна снова сделала усилие и повела головой в сторону дома.
– Спит?
Яна закатила глаза. Сколько можно спрашивать, не позволяя открыть рот?
– А ты почему не спишь? Только не кричи. А то своим грязным носком рот заткну, – пригрозил девушке мордастый негодяй и убрал руку, которой закрывал ей рот.
– Я выспалась.
– Кто сейчас в доме?
– Элен и Валик.
– Еще кто?
– Риддик. Московская сторожевая.
– На цепи?
– Нет.
– Это плохо, – сказал толстогубый субъект и предусмотрительно передернул затвор пистолета.
– Значит, Элен с Валиком, а ты с Риддиком? – осведомился его приятель. – Или наоборот?
– Я сама по себе. В бане. Под замком.
– Чего?
– Так ведь Элен меня похитила.
– Вроде ты сама за рулем была.
– Элен меня обманула.
– Выкуп назначила?
– Не знаю.
– А сколько ты стоишь? – спросил этот фрукт и оценивающе смотрел на Яну. – Машина у тебя не очень, – сказал он, размышляя вслух.
– Так, может, Элен ее за наши же бабки продала, – сказал второй ублюдок и тут же уточнил: – Себе же самой.
– По себестоимости, да? – с усмешкой осведомился его подельник.
– Телочка она ничего. Но на восемнадцать лимонов не тянет.
Яна дернулась, пытаясь вырваться.
Толстогубый гад ухмыльнулся и заявил:
– Если девочка невинная, то можно за десять взять.
– Девочка! После Антохи? Ты ведь с ним была, да?
– Это не твое дело!
– Значит, была. Бабки где?
– Какие бабки?
– Восемнадцать лимонов.
– Не видела я. Не знаю ничего.
– Элен свою машину во дворе бросила, да? К тебе она с чем села? Портфель у нее был?
– Не было никакого портфеля. Сумка была.
– Какая сумка?
– Дамская.
– Большая?
– Для дамской большая, а для портфеля маленькая.
– Ладно, разберемся, – глянув на своего дружка, сказал толстогубый тип. – Скотч давай.
Братки связали Яну, заклеили рот скотчем, уложили на землю, под куст, и затаились рядом с ней.
Валик не заставил себя ждать. Он как будто знал, что Яна не пойдет широкой дорогой, а выберет узкую тропинку, двинулся по ней и нарвался на засаду.
Однако оказалось, что скрутить его было непросто. Эти двое набросились на него сзади и спереди. Рот ему они заткнули сразу, но свалить на землю не могли долго, наконец-то уложили, скрутили, связали.
Только эти ребята заклеили ему рот, как со стороны ворот донесся знакомый голос:
– Валик! – Элен шла по той же тропинке.
Перед ней вырос мордастый парень.
Она шарахнулась от него, хотела повернуть назад, но он направил на нее ствол пистолета и заявил:
– Стоять!
Элен кивнула, в страхе глядя на пистолет.
– Знаешь, кто я?
– Нет.
– Антоха тебе про нас не рассказывал?
– Нет.
– Шест, Ерш – не слышала?
– Нет.
– Я Шест. Он Ерш.
– Антон мне ничего про вас не говорил.
Шест не хватал Элен за шею, не заламывал рук, но Яна видела, как его указательный палец поигрывал на спусковом крючке. Пистолет он держал в опущенной руке, но выстрелить мог в любой момент. В Риддика, если тот вдруг появится здесь.
– А про деньги как узнала?
– Какие деньги?
Яна увидела, как Элен отвела взгляд в сторону.
– В глаза смотри! – потребовал Шест.
Элен заставила себя сделать это.
– Деньги где?
– Не брала я!
– Почему не спрашиваешь, какие деньги? – поинтересовался Ерш, пристально глядя на нее.
– Так я про них знаю. – Голос Элен заметно дрожал.
Как будто эти ублюдки ее на табурет поставили и петлю на шею надели.
– Знаешь?
– Антон мне их показывал.
– Зачем?
– Там же выкуп. Может, ты знаешь.
– Мотыль?
– Мотыль.
– Ты на него работаешь?
– В какой-то степени.
– Мотыль велел тебе Антоху кончить?
– Не говорил он такого. Я Антона не убивала.
– Просто деньги забрала?
– Не трогала я их.
– А глазки чего забегали?
