Кучин не заставил себя долго ждать, сначала дернул за дверную ручку, затем постучал.
Яна мотнула головой, плотно сомкнула губы.
«Я не открою ему дверь, не впущу в свое сердце. Пусть убирается! Я изменила Кучину, а он уже все простил и снова готов на мне жениться. Потому как ему не я нужна, а родство с моим отцом. Видимо, одной дружбы этому типу не хватает. Это не Антон профессиональный аферист, а он сам. Вот и спрашивается, зачем мне нужен такой пройдоха?»
Когда-то ночные звонки приносили ей доход. Клиент звонил, Элен его обслуживала и что-то с этого имела.
Но времена изменились, теперь она терпеть не могла ночные звонки. Тем более в дверь.
Элен оторвала голову от подушки, поднялась, поставила ноги на пол и глянула на часы. Половина третьего. Трудовая ночь в самом разгаре. Но не для нее.
Элен легла, зарылась головой в подушку, закрыла глаза. Если это Кучин, то пусть убирается. А если Мотыль?
Элен распахнула глаза. В принципе, она совсем не прочь была возобновить свою трудовую деятельность. Но для этого требовалось, чтобы Мотыль простил ее. А про него ни слуху ни духу.
Элен поднялась, направилась к двери, по пути успокоилась. Какой может быть Мотыль об эту пору? Если будет нужно, то он вызовет ее к себе.
Если за дверью стоит гонец от него, то Элен прикинется мышкой и затаится в своей норке. Всего-то и делов.
Элен вышла в прихожую, нажала на кнопку, и на экране домофона высветилась чернобелая картинка. На лестничной площадке перед ее дверью стоял Мотыль собственной персоной. С ним коренастый, толстолобый Гуляш.
Гуляша Элен могла бы послать к черту, а с Мотылем лучше не шутить. Он ведь обидится, если она ему не откроет, оставит наблюдателя, чтобы уличить ее в обмане, затем жестоко наказать.
Еще Мотыль мог обложить ее флажками, чтобы она не улизнула. Он перекроет ей кислород, возьмет за горло, тогда все. Однако если Элен суждено сгинуть от его руки, то пусть это произойдет сейчас.
Все же дверь она открывала с надеждой на спасение. Судя по выражению лица, Мотыль был чем-то обеспокоен, но если он злился, то не на нее.
– Чего так долго? – переступая порог, недовольно спросил Гуляш.
Элен знала этого пса с тех пор, как вышла на панель. Тогда Гуляш был рядовым сутенером, а сейчас пребывал в свите у Мотыля, видимо, на первых ролях. Нечад за решеткой, Соловей в расходе, остался Гуляш.
Он заглянул в одну комнату, направился к другой. Но Мотыль не собирался ждать, когда Гуляш обследует квартиру.
Он зашел в дом, вонзил взгляд в Элен и спросил:
– Мне за беспокойство извиняться?
– Если совесть подсказывает, – сказала она, выжимая из себя улыбку.
– У меня есть совесть?
Он разулся, прошел в гостиную, осмотрелся, медленно опустился в кресло, откинул голову, вытянул ноги, закрыл глаза.
Гуляш встал в дверях.
– Уютненько, – сказал Мотыль, не открывая глаз.
– И душевненько, – добавила Элен.
– Сама себя не похвалишь…
– Сама себя?… Забыл новоселье?
Элен не устраивала торжество по поводу вселения в новую квартиру, даже адрес никому не давала. Мотыль сам ее нашел. Пришел, увидел, победил. Тогда было весело, а сейчас нет. В тот раз Мотыль наказывал ее понарошку, а теперь мог убить по-настоящему.
– Уютненько и душевненько. На постой пустишь?
– В каком смысле?
– На два-три дня, не больше.
– У тебя какие-то проблемы?
Элен должна была обрадоваться. Она думала, что Мотыль пришел ее наказывать, а ему нужно временное убежище. Он нуждается в ней, значит, жизнь продолжается.
Но радости не было. Если у Мотыля проблемы, если его ищут и найдут, то под раздачу непременно попадет и она.
– Проблемы. – Мотыль распахнул глаза и резко посмотрел на нее. – Из-за тебя!
– Из-за меня?
– Зачем ты убила Антона?
– Я его не убивала!
– А кто убивал?
– Нечад.
– Нечад не убивал.
– Я тоже не убивала.
– А Кучин мог убить?
– Наверное.
– Он и убил, – сказал Мотыль.
Его мимические мышцы расслабились, морщины на лице разгладились. Он закрыл глаза, как будто собирался мирно заснуть.
– И что теперь? – спросила Элен.
– Хотелось бы с Кучиным поговорить, – сказал Гуляш, глянув на Мотыля.
– Нет его.
– Придет.
– Будете здесь его пасти?
– А ты против? – осведомился Гуляш.
– Нет.
– Он и тебя грохнет. За то, что ты Яну похитила, – сказал Гуляш и снова глянул на Мотыля. Он хотел знать, спит босс или нет, сверял с ним свои слова или даже говорил от его имени. Но Мотыль никак не реагировал на его слова.
– Вообще-то, он был у меня, – сказала Элен.
– Когда? – Мотыль открыл глаза.
– Вчера.
– Спрашивал про меня?
Элен замялась.
А если это Кучин устроил Мотылю проблемы? Вдруг ее обвинят в сговоре с ним?
– Но я ему ничего такого не говорила.
– А он просил?
– Хотел знать, какие у тебя планы на Егорова.
– А какие у меня планы на Егорова?
– Я не знаю, – пробормотала Элен.
– Через Егорова можно выйти на бюджетные потоки.
– Это и раньше было вполне реально.
– А сейчас?
– Там теперь какой-то иной уровень. Другая высота. Он сам запрыгнуть пытается, а ты ему мешаешь.
– Это Кучин так сказал?
– Я так поняла его слова.
– Ты должна была стучать на меня? – спросил Мотыль и хищно сощурился.
– Я отказалась.
– А Яну зачем похитила?
– Я ее не похищала.
– Я мог бы вернуть девчонку Егорову.
– Я не знала.
– Все ты знала. Гуляш! – Мотыль поднял руку и щелкнул пальцами. – Закурить дай.
Гуляш кивнул и полез за сигаретами, а Мотыль вынул из кармана свой знаменитый револьвер-зажигалку.
Гуляш вложил ему в руку сигарету, вернулся к дверям, встал за спиной у Элен.
– Не собиралась я стучать. – Она с трудом держалась на ногах, немеющих от страха.
Мотыль нажал на спуск, Элен вздрогнула, услышав сухой щелчок. Мотыль всего лишь высек огонь.
