Но сейчас Яна и думать о таком исходе не могла. Атмосфера этого дома давила на нее, а Кучин стал действовать ей на нервы. Не пора ли попроситься обратно к родителям?
Глава 16
Черепно-мозговая травма, смещение шейных позвонков, множественные ушибы, переломы ребер. Состояние тяжелое, Елена Кирей до сих пор не пришла в себя.
Время позднее, Корейцев уже отправился домой, так и не сумев допросить ее. Игорю тоже пора. Сегодня никаких свиданий, встреч и загулов, тупо на покой, выспаться.
– Ты езжай, – сказал Кокошин.
Насильно Игоря никто не держал, он мог отправиться домой прямо сейчас. Но Кокошин собирался остаться здесь, и это раздражало старшего лейтенанта.
– А ты остаешься, да? – Он кивком показал на дверь палаты, в которой находилась Элен.
– У меня предчувствие, – заявил Кокошин и улыбнулся самыми краешками губ.
– Это не предчувствие, а сдвиг по фазе.
Дверь открылась, из палаты вышла молодая женщина в голубых брючках под белым халатом. Первым делом она посмотрела на упитанного сержанта, охранявшего палату, затем перевела взгляд на Кокошина. Игорь был последним в этой очереди.
– Вы из уголовного розыска? – спросила женщина и, не дожидаясь ответа, сказала: – Больная пришла в себя. У вас всего три минуты.
Элен лежала на высокой койке, под аппаратами и капельницей. На голове каска из бинтов, лицо в мелких порезах, вид печальный, изможденный.
– Я так и знала… – пробормотала она, с едкой, но вместе с тем и признательной улыбкой глядя на Игоря.
– Что вы знали?
– Что ты будешь…
– И я знаю, что все будет хорошо. В вашей квартире обнаружен труп.
– А с Гуляшом что?
Игорь криво усмехнулся, вспомнив, как выглядел водитель «Гелендвагена». Может, и не гуляш там, но отбивная точно. Жаль, нельзя об этом говорить, открывать карты перед Элен.
– Кто убил Мотыля? – спросил Кокошин, всем своим видом давая понять, что не намерен терять время на пустые разговоры.
– Гуляш.
– Зачем?
Резкий тон Кокошина смутил Элен.
Она зловредно глянула на него и пробурчала:
– Тебе не скажу. Уйди отсюда. – Элен перевела взгляд на Игоря. – А ты останься.
Кокошин кивнул и вышел из палаты.
– Гуляш человек Мотыля, – сказала Элен. – Кучин его купил. – Голос ее слабел, слова звучали все тише.
Игорю пришлось наклонить голову, чтобы не потерять нить разговора.
– Кучин купил Гуляша?
– Мотыль лез к Егорову, Кучину это не нравилось. Гуляш привел Мотыля ко мне и убил. Меня крайней хотел сделать, в лес вез. – Элен шевелила губами, но слов уже не было слышно, и глаза у нее закрывались.
Докторша мягко взяла Игоря за плечо и показала на выход.
– На сегодня хватит, – сказала она ему вслед.
Кокошин стоял в струнку, прямо как восклицательный знак. В глазах у него пульсировал знак вопроса.
– Поехали, – сказал Игорь, увлекая его за собой.
– Куда?
– За постановлением на арест.
– Кирей?
– Кучина.
Кокошин поднял руку, глянул на часы.
– А не поздно для постановления?
– Рано. Да и завтра будет так же. Не дадут нам ордер…
Пока они шли к машине, Игорь рассказал лейтенанту все, что услышал от Элен.
– Я не думаю, что Кирей слышала, как Кучин заказал Гуляшу Мотыля, – произнес он.
– А если слышала?
– Любой адвокат подвергнет ее слова сомнению и будет прав.
– Но ведь Кучин мог заказать Мотыля, – сказал Кокошин, открывая дверцу машины.
– Мог. Потому что он хочет владеть Егоровым безраздельно.
– Еще Мотыль мог знать, кто убил Антона Самохина. Елена Кирей об этом не заикалась?
Игорь сел впереди, устало откинул голову и закрыл глаза. Ему вдруг стало обидно. Его не осеняла мысль о причастности Кучина к убийству Самохина.
– Не успела.
– Я тебя до метро подброшу, – сказал Кокошин, стронув машину с места.
– А сам?
– Где живет Кучин, я знаю.
– Без меня хочешь?
– Это ты не хочешь.
– Есть такое слово «надо». Горькое, соленое, кислое. – Игорь скривился.
– Иногда сладкое.
– Иногда нам только снится.
«Без постановления Кучина не взять, даже пытаться не стоит, – подумал он. – Но в прошлый раз нам воздалось за слежку, которую мы устроили. Сегодня удача может улыбнуться смелым и неленивым».
Сначала позвонила мама, затем отец. Не нравилось им, что Яна была в гостях у Кучина, они волновались, переживали. Но ведь отец сам настаивал на их отношениях, вот пусть и получает.
На часах уже половина девятого, а Яна до сих пор оставалась у Кучина. Он не форсировал события, спиртного не наливал, баньку не предлагал, знал, что это ее вспугнет.
Все-таки надо ехать домой.
– Отвезешь меня? – спросила она после очередной чашки кофе.
– А остаться? – Он с замиранием смотрел на нее, как будто разговор шел о жизни и смерти.
– До утра?
– Навсегда.
– Ты женишься на мне, получишь большой заказ и заработаешь много денег, – язвительным тоном проговорила девушка.
– Ты думаешь, я хочу жениться на тебе из-за твоего отца?
– Других версий я пока что не наблюдаю.
– Ты нравишься мне.
– Это все? А где признание в любви?
– Я люблю тебя. – Кадык в его горле перекатился, как тушка кролика в брюхе питона.
– Не убедительно, – заявила Яна.
Веки у нее потяжелели, ноги налились свинцом. Нетрудно было найти этому объяснение. Вечер, поздно, усталость, а под попой мягко, тепло, не хочется отрываться, куда-то себя нести. Если только Кучин на руки возьмет. Возможно, она даже не будет возражать.
– Я тебя люблю, – повторил Кучин.
– В загсе не поверят. Там сейчас новые правила, если ты не в курсе. Тебя не спросят, согласен ли ты взять меня в жены, осведомятся, любишь ты меня или нет.
– Я-то отвечу. А что скажешь ты?
– Что ты любишь меня. Наверное.
– А ты меня любишь?
– Нет.
– А замуж выйдешь?
– Отвези меня домой, – сказал Яна и мотнула головой, отказываясь куда-либо ехать.
