Глаза у нее закрылись, тело превратилось в тяжелое ватное одеяло, под которое забилось сладко засыпающее сознание.
А у Кучина зазвонил телефон.
– Да.
Он никуда не уходил, но голос его удалялся, расплывался в пространстве.
– Мы же договорились, все остается в силе. Нет!..
Кучин явно повысил голос, но Яна уже не разбирала слов. Сон окончательно овладел ею, и она перенеслась в другую, спутанную реальность.
Кучин ездил на «Гелендвагене», а из ворот его дома выкатилась «Тойота». Окна затемненные, кто за рулем, не видно.
В этот раз Кокошин занял позицию в той стороне, в которую в прошлый раз свернул печально известный «Фольксваген». Но «Тойота» двинулась в другом направлении. Нужно было обогнать ее, чтобы увидеть, кто сидит за рулем.
Кокошин отпустил педаль тормоза и, плавно набирая ход, покатил за ней.
– Куда ты? – спросил Игорь. – Может, это кто-то из прислуги.
– Обгоним, глянем, – сказал Кокошин.
– Если за рулем Кучин, то будем тормозить его.
Кучин мог пересесть в «Тойоту» и в здравом уме, но с какой целью? Может, у него там труп?
В кармане у Игоря зазвонил телефон, на дисплее высветилась фамилия начальника отделения.
– Горелов, вы где? – строго, с раздражением в голосе спросил он.
– Кучина выслеживаем.
Как примерный подчиненный, Игорь доложил начальнику о полученных сведениях и сообщил о намерениях.
– Сматывайте удочки и отправляйтесь по домам, – распорядился Головняк. – Завтра утром жду на совещание.
– Мы на хвосте.
– Это не наше дело. Приказываю прекратить преследование!
– Но…
– «Но» будет в патрульно-постовой! Завтра вас туда отправлю, там будете самодеятельностью заниматься. Я не шучу!
– Я все понял, товарищ майор.
В аппарате послышались короткие гудки.
Игорь глянул на Кокошина уныло, но без отчаяния. В конце концов, они же не роботы, чтобы за счет казенных батареек заниматься чужими делами. Вторую ночь на ногах, а завтра утром на службу, так что прав начальник, пора сматывать удочки.
– Что там? – спросил Кокошин.
– Начальника звонила, шибко серчала. Если домой не повернем, в батальон нас патрульно-постовой службы переведут, однако. Свистками работать будем.
– Свистком не хочу, – заявил Кокошин.
– Тогда домой.
– А как же Кучин?
– Ты что, не понял? Крыша у него! – Игорь выразительно вознес палец к потолку.
– Высокие сферы?
– Раздавят нас!
– Тут уж как повезет.
– Я смотрю, у тебя пара много?
– Хватает.
– Знаешь, куда твой пар уйдет? В свисток! Головняк не шутит!
– Он так и сказал, что не шутит?
Снова зазвонил телефон, и на дисплее высветилась все та же фамилия.
– Головняк! – тихо, но эмоционально произнес Игорь.
– Тогда домой, – сдался Кокошин.
Если Головняк продублирует свой приказ, значит, ситуация действительно серьезная. С ним лучше не шутить.
– Где вы? – спросил начальник.
– Уже едем домой.
– Никакой самодеятельности! – повторил Головняк и на этом закончил разговор.
– Домой? – спросил Кокошин.
– Да, без разговоров.
– Хотя бы глянем, кто за рулем.
Они обогнали «Тойоту» на освещенном участке дороги. За рулем сидел Кучин.
– Может, все-таки поедем за ним? – с досадой, близкой к отчаянию, спросил Кокошин.
– Анекдот про три зеленых свистка знаешь?
Кокошин уныло вздохнул, пошел на разворот и взял обратный курс.
Солнце слепило глаза, в комнате было светло, но сознание окутано сумерками. Яна лежала на мягкой кровати, под незнакомым потолком, пыталась, но не могла вспомнить, где находится. Это чужая комната. Даже тишина за окном какая-то неродная.
Наконец-то она вспомнила, что гостила у Кучина, заснула прямо за чашкой кофе и сейчас могла находиться у него дома.
Голова была тяжелая, тугая. Яна с трудом оторвала ее от подушки, осмотрелась.
На стенах дешевенькие обои, прикроватная тумбочка из некрашеной сосны, пол из обычной доски, занавески простенькие. Кучин выделил ей самую бедную комнату, или это не его дом.
Яна поднялась, провела рукой по своей одежде. Футболка на ней, джинсы. В чем вчера была, в том и осталась. Не раздевал ее Кучин, это хорошо. Но усыпил, это плохо. Сон вчера навалился на нее с такой силой, что она даже не пыталась сопротивляться. Сейчас после снотворного голова тяжелая. И пить хочется.
Яна подошла к окну, сдвинула занавеску и увидела железную решетку, выкрашенную в белый цвет. Не выбраться ей через окно, не выйти к забору, который виднелся за кустами смородины. Дверь обычная, деревянная, но если она заперта, то Яна с ней не справится, силенок у нее не хватит.
Дверь действительно была закрыта на замок. Яна дернула за ручку раз, другой, но бесполезно. Тогда она просто постучала и вскоре услышала, как скрипнула половица.
Дверь открыл Кучин, помятый, заспанный, небритый. От него несло вчерашним перегаром.
– Проснулась? – спросил он и зевнул.
Яна толкнула его, но даже покачнуть не смогла, не то что сдвинуть с места. Тогда она просто обогнула Кучина и вышла в соседнюю комнату.
Это была гостиная обычного, не претендующего на роскошь дома. Дешевенькая мебель, архаичный ковер на стене, под потолком стеклянная люстра. На окнах решетки для защиты от воров.
– Где я? Почему я здесь?
– Где здесь? – Кучин огляделся, озадаченно поскреб затылок. – А правда, где это мы?
– Как это где?
– Сам не понимаю. Заснул в своем доме, проснулся тут. И ты здесь. Куда ты меня отвезла?
– Куда я тебя отвезла?! – Яна оторопело посмотрела на него.
Кучин, конечно, мог шутить, разыгрывать ее, но слишком уж убедительно выглядел в своем недоумении.
– Да, куда ты меня отвезла?
– А я тебя отвезла?
– Ну да.
– Может, мы просто снимся друг другу?
– Не исключено.
– Но ты утверждаешь, что мы сюда приехали. Я тебя сюда привезла, или ты меня.
– Ты меня, – сказал он и утвердительно кивнул.
– Хватит! Не надо делать из меня дуру.
– Ну вот, теперь ты точно проснулась.
