Даже во сне он все ждал, когда сосед по камере захрапит. Может, потому тот ему и приснился. Олег видел, как мужик поднялся со своего места, воровато глянул по сторонам и осторожно приблизился к нему. Широкое с мягкими обводами лицо, водянистые мешки под глазами, высокий, мокрый от пота лоб, крупный рыхлый нос.
Мужик двумя руками схватил Олега за горло, крепко прижал голову к нарам. От натуги рот его открылся, и Олег увидел кривые зубы с коричневым отливом.
Он ничего не понимал. Мужик навалился на него всем своим весом, фактически ломал кадык, обеими руками с исполинской силой сжимал горло. Олег все никак не мог проснуться, дышать, ему не хватало воздуха. Этот ночной кошмар убивал парня, но его сознание и не думало просыпаться.
Или это не сон?…
Ужас навалился на Олега наяву. Убийца смог размягчить его сознание своим храпом, в итоге он прозевал момент и теперь пожинал плоды своей беспечности. Хватка у мужика железная, сопротивляться бесполезно, но Олег все же попробовал ударить его ногой, а затем и рукой. Однако все напрасно.
Олег вдруг понял, что ему нужно умереть достойно, со смирением, но не по-настоящему. Он дернулся раз-другой, закатил глаза и замер как покойник. Существуют же животные, которые притворяются мертвыми, чтобы выжить.
Он прикинулся покойником, но понимал, что жить ему оставалось совсем чуть-чуть. Мужик не ослаблял хватку, и сознание Олега стало гаснуть.
В себя он пришел уже на том свете. Парень даже не понимал, в каком положении находится, стоит, сидит или лежит. Он знал только, что не движется, пребывает в состоянии полнейшего покоя. Кто-то обматывал его горло чем-то сухим и теплым.
«Ну да, меня же задушили, шея красная или даже синяя. Нельзя мне в таком виде разгуливать перед ангелами, поэтому и понадобилась повязка. А если я все-таки пока еще на этом свете? Вдруг убийца обматывает мою шею полотенцем, чтобы изобразить суицид?» – подумал Олег, распахнул глаза и увидел того самого соседа с рыхлым телом.
Мужик тяжело пыхтел, возился с тряпкой, свернутой в жгут полотенцем. Он, похоже, всерьез поверил в то, что Олег уже того, кончился.
Однако парень был жив, хотя одна его нога уже стояла на зыбкой почве потустороннего мира. Он почувствовал это, когда схватил мужика за руку, понял, что сил для борьбы не хватает.
Этот тип со всей силы ударил его локтем в нос. Из глаз Олега брызнули искры, как будто кто-то выпустил фейерверк в ночное небо. Искры погаснут, останется только темнота, в которую и унесется освободившаяся душа. Но Олегу рано было умирать, он еще не свел все земные счеты.
Искры не погасли, разожгли огонь. Парень дернулся как ошпаренный и снова схватил противника за руку, не позволяя ему взять себя на удушающий прием. Теперь он стоял на этом свете двумя ногами, с такой точкой опоры смог вырваться из тисков и оказаться у противника за спиной. Из этого положения Олег и обхватил этого гада за шею двумя руками, плотным замком.
Мужик задергался, пытался ударить его, но Олег не давал ему слабины. Тот захрипел, закатил глаза, но парень лишь слегка ослабил хватку. Он не хотел стать жертвой собственной хитрости.
– Кто меня заказал? – спросил Олег.
– Я не знаю.
Олег снова сжал кольцо, чуть погодя снова ослабил его и повторил:
– Кто заказал?
– Не знаю.
– Капитонов?
– Нет.
– Арам?
– Не знаю такого.
– Менты?
– Не знаю.
– Не знаешь ментов?
– Не знаю, кто тебя заказал.
Дверь в камеру отворилась, появились менты.
Олег разжал руки, оттолкнул от себя несостоявшегося убийцу.
Бить его менты не стали, но в карцер перевели. Олег криво усмехнулся, укладываясь на жесткие доски. Можно подумать, что условия содержания в обычной камере лучше. Консервная банка имеет две стороны, но жесть одинакова как изнутри, так и снаружи.
Глава 11
Не верь волхвам, дары приносящим, и волкам в овечьей шкуре.
Сельев улыбался Олегу как старому другу, всем своим видом давал ему понять, что у него есть все основания для радости. У них же с Олегом уговор. Один торгует контрабандой, а другой с этого имеет. Но Олег не верил менту.
– Да ты расслабься, парень, нормально все. Следователь тебе ничего не говорил, но свидетель от этого не перестает существовать.
– Свидетель? – Олег настороженно глянул на Сельева.
– Знаешь, что с Пронько приключилось? Где, как, по какой схеме его убили?
– Нет.
– Надо было тебе сразу вину на себя взять. Мы провели бы следственный эксперимент. Ты запутался бы, мы бы и поняли, что это не твоих рук дело.
Олег не удержался, моргнул, очумело глянул на капитана.
– Шучу! – Сельев весело махнул рукой.
– Очень смешно. – Олег поморщился.
– Пронько из дома вышел, в магазин хотел зайти, а там елочки. В них преступник его и ждал. Куда ты потом побежал?
– Еще смешнее.
– Убийца в сторону Колхозной улицы кинулся, там и засветился. В лицо его никто не разглядел, но дядька крупный, плотный, невысокий. Походка у него немолодая, тяжелая, если верить свидетелю.
– Хорошо, если вы ему верите.
– Да, верим. Дружки твои под это описание не подходят. А тот тип, который в Кононенко стрелял, ему соответствует? – Сельев улыбался рассеянно, даже беспечно, но взгляд у него был цепкий, внимательный.
– Я бы так не сказал.
В Сирого стрелял человек худощавый, достаточно высокий, с легкостью и быстротой в движениях. А вот Капитонов под это описание вполне подходил. И плотный он, и невысокий, и в походке у него чувствовалась изношенность рессор.
– А что ты мог бы сказать? – спросил капитан.
– Да ничего.
– А как насчет того, что на тебя Монюшков в камере напал, задушить хотел? Он по приметам подходит. Взяли мы его уже после убийства полковника Пронько.
– Не знаю.
– Нет, Монюшков не мог. Алиби у него, – проговорил Сельев, мысленно взвешивая серьезность собственных слов. – Ты что-то знаешь. Тебе известно, кто мог убить Пронько?
– Да не знаю я ничего.
– Не знаешь? – Сельев пристально посмотрел на Олега.
– Нет.
– Да, ты парень не из болтливых. Это очень хорошо. Мы же вместе работаем? – понизив голос, спросил Сельев.
Олег промолчал, лишь выразительно глянул на него. Как он может работать за решеткой? Разве что рукавицы шить. Если вдруг его выпустят, то все равно вопрос останется. Неясно, что стало с товаром. Если менты конфисковали сигареты, то работать ему будет просто не с чем. Да и Сирый в больнице.
