– Да, – кивнула Ольга Яковлевна, с укором глянув на дочь.
Возможно, было что-то такое в семье, и не раз.
– Одна пришла? – спросил Артем.
Он смотрел на женщину, а наблюдал за девушкой. И заметил, как насторожилась Лена.
– Одна, конечно, – ответила Ольга Яковлевна.
– Вы в этом уверены?
– А с кем она еще может быть? – побледнела женщина.
– А в комнату к Лене можно заглянуть? – спросил Артем.
– С чего это вдруг?… – возмутилась девушка. – Ордер где?
– Будет ордер, – разуваясь, Артем смотрел ей в глаза. – И баланда будет.
Он не захотел пугать и без того придавленную Ольгу Яковлевну, поэтому и не стал доставать пистолет. А зря.
Он еще только подходил к двери, когда та распахнулась. Из комнаты ему навстречу вышла растрепанная девушка с опухшим лицом. В руке держала короткоствольный хромированный револьвер.
– Не подходи! – истошно взвизгнула она.
Обдолбанное чудо явно было не в адеквате, оно могло выстрелить в любой момент: Артему стало не по себе.
– Я стою, ты не стреляешь, договорились? – Он поднес ладони к щекам, давая понять, что сдается.
– Я в тюрьму не пойду! – мотнула головой Широкова.
Ее заметно трясло – или от волнения, или от ломки, а возможно, от всего сразу. В таком состоянии она могла случайно нажать на спуск, а ствол пистолета смотрел Артему в лицо.
– Если выстрелишь, точно сядешь. Уйти тебе не дадут.
– Я никого не убивала!
– А кто убивал?
– Я не знаю…
– Ты пистолет опусти.
– Опущу, – кивнула Широкова. – Но не отдам!
Она опустила револьвер, продолжая держать его двумя руками.
– Никто не говорит, что ты убивала. Там была мужская рука, – сказал Артем.
– Мужская, – согласилась девушка.
– Чья мужская?
– Его Витьком звали, – вздохнула она.
– Витьком, – кивнул, будто подтверждая, Артем.
– Ты знаешь? – Широкова с надеждой глянула на него.
– Он там с вами был, – неопределенно сказал он.
И осторожно на шаг приблизился к девушке.
– Да, с нами… Мы там… – Широкова запнулась, не желая предаваться, возможно, грязным воспоминаниям. – А потом Витек на Пашу наехал.
– На Пашу Макарчука, – деловито прокомментировал Артем.
– Ну, я их по фамилиям не знала… Мы с ними так…
– Как так?
– Да так… Витек закинулся, набыдлячился. Паша что-то не так сказал – ну, и началось… Я, если честно, не знаю, как там было. Витек на Пашу бросился, слышу, крики. Когда вышла, все уже в крови…
– А Витек куда делся?
Артем осторожно взял Широкову за руки, забрал пистолет. Слышно было, как за спиной выдохнула Ольга Яковлевна.
– Не знаю, ушел.
– А ты осталась?
– Ну, страшно было. Под кровать забилась, лежала, пока… – Широкова запнулась, кисло глянув на Артема.
– Что пока?…
– Ну, потом я, конечно, ушла…
– Сама?
– Ну…
– Или Дениска подъехал?
– Дениска?! – дернулась Широкова.
– Дениска Востриков.
– Да нет.
– Ира, я тебе еще раз говорю, спасти тебя может только правда, – рассматривая револьвер, сказал Артем.
– Да нет, говорю, Денис не подъезжал.
– А кто подъезжал?
– Ну, Леша подъехал.
– Зачем Леша подъехал?
– Ну, меня забрать…
Артем кивнул, глянул сначала на Мирославцеву, затем на ее мать. Так он и думал, что Широкова тешила похоть Романова, Макарчука и Бабича, возможно, за дозу. И Лена такая же дешевка…
– Леша заходит, а там жмуры, – продолжала Широкова. – Я думала, он обратно рванет, а нет – он по ящикам шэриться стал. Лично я ничего не взяла!
Ира выразительно посмотрела на револьвер, Артем перехватил этот ее взгляд.
– А Леша что взял? Это? – спросил он, обращая внимание на пистолет.
– Да нет. – Широкова опустила глаза.
– Что нет?
– Это я сама взяла… А Леша другой взял, там, в кейсе лежал… – с досадой вздохнула девушка.
Что-то мечтательное проскользнуло в ее взгляде. И не револьвер ее волновал, а что-то другое. Или деньги, или то, что ей хотелось на них купить.
– Вещества там в кейсе были, – наугад, но с видимой уверенностью сказал Артем.
– Вы знаете?
Этим предположением Широкова подбодрила себя. Если полиции все известно, то и ее откровения нельзя считать предательством.
– Я не знаю другое – можно ли тебе верить? Если нельзя, значит, это ты всех убила.
– Да не я это, а Витек!
– Или ты, или твои дружки сутенеры.
– Да говорю же, Витек это! – надрывалась Широкова.
– Не знаю, не говорил с ним. И в глаза ему не смотрел… А твои глаза врут! – накручивал Артем.
– Так посмотрите!… Витьку в глаза посмотрите!
– Как?
– Ну, я не знаю, – замялась наркоманка.
– А ты что знаешь? – Артем резко повернулся к Мирославцевой.
От неожиданности шарахнулась не только Лена, но и ее мать. Как будто они обе спали с Витьком, но боялись в этом признаться.
– Не знаю я! – Лена сначала отвела взгляд, а затем уже мотнула головой, возможно для того, чтобы замаскировать стыдливое движение души.
– А ты где была, когда убивали Романова? – спросил Артем.
– Где я была? – побледнела девушка.
– Молодой человек! – вступилась за нее мать.
Но Артем взглядом призвал ее к благоразумию. Положение у Лены и без того шаткое, чтобы усугублять его материнскими ошибками. Единственное, чем она могла бы помочь дочери, так это родить ее обратно.
– Нигде я не была…
– И не убивала?
– Нет!…
– Ну, пойдем, расскажешь мне, как все было. – Артем почти нежно взял Мирославцеву за плечи, увлекая ее на кухню. При этом он недобро глянул на Широкову. Дела ее дрянь, но еще не поздно сделать шаг к спасению. – И как Витю найти, скажешь.
– Да знаю я, как Витю найти! – закивала Ира.
Лена глянула на нее резко, потрясенно. И предостерегающе.
– Что такое? – спросил Артем, всматриваясь в Мирославцеву.
