С Тростниковым ничего не понятно. Пропал куда-то, не могут найти. Где он, что с ним – ничего не ясно. Может, правда застрелили?…
Люба сейчас находилась в здании медицинского центра. Врач направил Мишу на МРТ, и Артем сразу же повез его в город, чтобы не откладывать на завтра.
Взял «Гелендваген», пистолет, посадил в машину Мишу и его девчонок, и через час были на месте. Кораблева он попросил остаться, но нет, второй «Гелендваген» уже стоит в отдалении, охранники в строгих своих костюмах прохаживаются по двору. Жарко им, надо бы им курортно-выходную форму одежды организовать, да и самому неплохо шорты вместо джинсов носить. Любе попроще, у нее пляжных вещей полные чемоданы, и мини-шортики там нашлись, и топик с открытым животом – аж до самой груди. Бабочка под пупком порхает, взгляд возбуждает…
Артем надеялся, что Любе не хватит ума отправиться в таком наряде в медицинский центр, и она останется с ним в машине. Но нет, она девчонка смелая, даже чересчур.
Впрочем, Люба не заставила себя долго ждать. Вышла, остановилась, надела затемненные очки, улыбнулась солнцу и направилась к машине. Казалось, она сдерживала себя, чтобы не завилять бедрами. Сланцы у нее на высокой резиновой платформе. Видимо, они сильно пружинили при ходьбе, придавая ногам, особенно их верхней части, вращательное движение. Об этом Артем думал с иронией, а на ножки смотрел с самым серьезным к ним отношением. Ножки у Любы, конечно…
Чем ближе подходила Люба, тем печальнее становилась ее улыбка. Артем не стал выходить из машины, но дверь ей все же открыл. Переднюю дверь, чтобы она села рядом с ним, но Люба этого как будто не заметила. И открыла заднюю.
– А где Миша? – спросил он.
Ответом ему послужил протяжный вздох.
– Что такое?
– Да там с диагностикой что-то не так. Сразу к нейрохирургу отправили… Если с ним что-то случится…
Артем повернулся к Любе: уж не скатывается ли слеза с ее щеки? И по коленке невольно скользнул взглядом.
– Что с ним может случиться?
– Ну, не просто же все так… Видел бы ты, как Смит его бил… Я почему на Кузю такая злая была? Убить надо было Смита, а он не смог!…
– Какая ты кровожадная! – шутливо ужаснулся Артем.
– Да я за Мишу… Я, между прочим, сама за него замуж собиралась.
– Да?
– Он такой… Если с ним вдруг что-то случится, я не переживу, – вздохнула Люба.
– У него жена для этого есть. Чтобы не пережить смерть мужа.
– Ну да, раньше так и было, мужа вместе с женами сжигали… Я тоже к нему в гроб лягу… А что, думаешь, сейчас вторых жен не бывает?
– Ты это серьезно? – Артем снова повернулся к Любе, но она переместилась к левой дверце, чтобы он не смог ее видеть.
– Ну, не очень, – отозвалась она. – Я с ним не спала, поэтому не серьезно… Спать – это слишком низко. Для моих высоких чувств.
– К Мише?
Артем улыбался, как будто говорил о чем-то смешном и несерьезном, но во рту почему-то пересохло.
– Ну а к кому же еще?
– Ну, может, к Кузе?
– Пфф! Насмешил!…
– Ну, должен же я поделиться с тобой своим настроением.
– Миша умирает, а тебе весело?! – возмущенно протянула Люба.
– А он умирает?
– Ну не просто же так его к хирургу повели!… Вдруг его на операционном столе зарежут!
– Ну, этого мы не допустим, – качнул головой Артем.
Что-то не очень верилось в столь страшные прогнозы, но, если вдруг, можно будет поговорить с хирургом, замотивировать его на успешный результат.
– Я не о том, что его из-за печатки зарежут… – начала Люба.
– А могут и из-за печатки… – перебил ее Артем.
– Да? Но тогда не только его…
– Могут и меня, – кивнул он.
– И не только.
– Пообещай, что поплачешь надо мной, если вдруг что, – иронично усмехнулся он.
– Только о себе и думаешь!
– И я поплачу над тобой.
Артема нисколько не пугал черный юмор – как в свой, так и в чужой адрес. Слишком уж много ему пришлось пережить в своей жизни, чтобы обращать внимание на мелкие суеверия.
– Совсем, что ли? – Люба взвизгнула так, что у него зазвенело в ухе.
– А кто в гроб только что собирался ложиться?
– Достал!
Миша появился в сопровождении жены. Люба выскочила из машины, бросилась к нему, взяла под руку. И при этом посмотрела на Артема так, как будто показывала ему язык.
Артем тоже вышел из машины, чтобы Люба не смогла упрекнуть его в равнодушии. Вышел и усмехнулся, глядя на нее. Надо же, с каких это пор его интересует ее мнение?
Слюсарев виновато улыбался, глядя на Артема, дескать, навязался со своими проблемами на чужую плешь.
– Ну что? – спросил Артем.
– Эпидуральная ситуация, – усмехнулся Миша.
– Не понял.
– Эпидуральная гематома, ничего серьезного.
– Ну, это еще как сказать, – Рита не спешила соглашаться с мужем.
– Да, между прочим! – закивала Люба, изображая переживание за судьбу Миши.
И нежно провела пальцами по его плечу.
– Хирургического вмешательства не требуется, домашний покой и гомеопатики, – сказал Миша.
– Гемостатики! – поправила его Рита.
– Не кричи на мужа! – одернула ее Люба.
И снова погладила Мишу по плечу.
Рита оторопело хлопала глазами, глядя на сестру. Не кричала она на мужа, даже голоса не повысила, что это на девочку нашло?
Артем усмехнулся, глянув на Любу. Кажется, он ее раскусил.
Рита и Миша сели назад, Люба должна была занять место впереди, но оказалась за спиной у Артема. Рита сидела справа от Миши, а Люба прижалась к нему слева. Артема это не очень удивило.
– Значит, домашний покой? – в раздумье проговорил он.
Он обращался к Слюсареву, а ответила Люба.
– Это мы ему обеспечим, – сказала она.
– Покой нам только снится, – отозвался Миша.
– Да нет, покой будет. И охрана, и покой… – пожал плечами Артем.
Он и хотел бы заняться праздным бездельем, где-нибудь на берегу моря, возможно даже в обнимку с Любой, но покоя не будет. Баграм не выходит из головы, Тростников сидит в мыслях. И еще Леша Ипатьев со своей отбитой головой может нарисоваться. Возможно, он где-то здесь.
Артем уже включил скорость, когда в голову звонко стукнула запоздалая мысль.
– А ведь Моргунов говорил… – кивнул он, возвращая рычаг переключения скоростей в режим парковки.
