– Уже вверх дном все было? – спросил Санька.
– Ну да.
– Может, эти гоблины что-то искали?
– Да, может быть, – согласилась Лиля.
– А если они вас просто грабили? – Санька перевел взгляд с нее на меня.
– Просто, говоришь, да? Замут с Кирицыным не просто, а ограбление – просто? Так не бывает, – заявил я.
– Замут с Кирицыным довел тебя до больничной койки. Тебя не было дома. Лиля была с тобой?
Я кивнул. Лиля действительно должна была быть со мной, но ее потянуло домой.
– А искать могли бабки, – гнул свое Санька. – Ты же обналичил транш, одну часть отстегнул Трохину, другую оставил себе.
– Весь нал я отдал Трохину.
– Ну, это ты знаешь, а больше никто.
Я качнул головой и глянул на Виталика. Он мог втянуть меня в мокрое дело, но тупо ограбить, дать кому-то наводку на деньги – это вряд ли. Наверное, разговор шел о каком-то другом человеке. Допустим, кто-то из моих замов подговорил своего брата, и тот забрался ко мне в дом.
– Мы с этим обязательно разберемся, – сказал Виталик, холодно глядя на меня. – Найдем всех, кто был у тебя дома.
«Тогда тебе станет стыдно за то, что ты понапрасну винил меня, своего брата», – намекал он мне.
Но ведь я винил его не понапрасну. Разве он не впутал меня в убийство? Да, я сам вызвался прикончить Кирицына, но Виталик мог меня остановить. Он же обещал не впрягать нас в мокрые дела.
Но в то же время не дело это – винить брата. Я сам во всем виноват. Можно сказать, потянул Саньку на гиблое дело. Я сегодня был провокатором, но Санька даже не пытался предъявлять мне.
– Обязательно разберемся, – сказал я, перевел взгляд на Лилю и спросил: – Ты видела этих людей в лицо?
– Да, конечно.
– Мне нужно знать, как они выглядят.
– Составим фоторобот, – заявил Санька. – С этим сейчас без проблем. Ментов можно подпрячь. Вдруг там пальчики остались?
– Работайте, – произнес Виталик, недовольно глядя на меня.
Он еще скажет свое слово в мой адрес, предъявит и спросит. Но это будет потом, после того как мы разберемся с вопросом. Виталик, похоже, ничуть не сомневался в своей невиновности.
Глава 16
Менты в Багульске делились на четыре категории. Одни обслуживали Шинкарева и его последышей, другие помогали нам, третьи – кому-то еще, а все остальные работали на себя, без всякого стеснения крышевали бизнес, стригли купоны с наркоты и проституток.
Эта четвертая категория представляла для нас опасность, но, к счастью, капитан Лепехин из районного ОВД кормился с наших рук. Мы не забывали о нем даже в самую тяжелую для семьи пору. Санька лично держал с ним контакт. К нему он обратился и сейчас.
Фотороботы, которые слепила Лиля, Лепехину ничего не сказали. Он организовал эксперта, вместе с ним выехал на место.
Налетчики действительно что-то искали в доме, в нескольких местах даже взломали пол. Они работали в перчатках, но без накладок не обошлось. В погребе один из них почему-то прошелся голой рукой по банкам с закатками, до которых и добрался дотошный криминалист. Не зря Санька отстегнул ему двадцать штук за левую, сверхурочную работу.
Лепехин позвонил нам. Мы подъехали к летнему кафе, в котором нас ждали. Там капитан и выложил результат на стол.
– Бакулов Алексей Матвеевич, семьдесят шестого года рождения. Не судим, но был под следствием.
– А короче? – Санька внимательно посмотрел на опера, выискивая в нем подвох.
– Зачем он вам? – Лепехин положил руку на стол, накрыл ладонью фотографию Бакулова.
– Как зачем? Он дом наш выставил.
– Когда?
– Тогда.
– В тот день убили Кирицына. – Лепехин пристально взглянул на Саньку.
– Да, я что-то слышал об этом. Застрелился он, да?
– Ага, застрелился, – с усмешкой ответил капитан.
– Какие ко мне претензии? – сухо спросил Санька.
– Да есть подозрения. – Опер не сводил с него взгляд.
– Это интересно.
– Не мог Кирицын сам застрелиться.
– Это домыслы. Факты давай.
– Факты…
– Нет у вас ничего. Не надо в носу ковырять. Как Бакулова найти?
– Как он связан с Кирицыным?
– Никак!
– Ну, хорошо, – со скрипом сдался Лепехин.
В машину мы садились в подгаженном настроении. Лепехин не мог быть только нашим человеком, в любом случае являлся винтиком большой системы. Если ему вдруг представится возможность отправить нас на скамью подсудимых, то он сделает это, не задумываясь, не исключено, что уже копает. Как и его коллеги, которые расследуют убийство Кирицына. Может, и не было у ментов прямых улик против нас, но подозрения имелись.
– Да ты не переживай, брат, – сказал Санька. – Нет у ментов ничего. Да и зачем им в дерьме копаться, когда можно на самоубийство списать?
– Да я не переживаю, – произнес я.
– Или ты не при делах?
Я резко глянул на Саньку. Да, мне вовсе не хочется убивать во имя семьи, и от грехов своих тошно, но с покаянием к ментам я не пойду и от своей вины в смерти Кирицына не откажусь. А она есть. Соучастие – это реальный срок. Когда-нибудь я обязательно сяду. Если меня не убьют.
Не в восторге я от своей семьи, Виталика плохо перевариваю, с Валерой как был, так и остался в натянутых отношениях. Но не слезть мне с этого креста, так что придется смириться со своей участью.
– Да ладно тебе, – пошел на попятную Санька. – Шуток не понимаешь?
– Да какие уж тут шутки? Мочим людей за милую душу, только щепки летят.
– И нас замочить могут.
– И нас могут.
– Но мы фартовые, обязательно прорвемся.
– Санька, ты всегда такой уверенный в себе?
– Этим и живу!
– Ну так живи, брат.
У Саньки руки по локоть в крови, но я не желал для него наказания за грехи. Пусть живет себе, куролесит со своими бестолковыми девочками. Я тоже буду жить и грешить. Если никто не остановит. Было у меня такое предчувствие, что конечная остановка уже близко. Может, оно и к лучшему?
– Ну да.
– И город наш будет.
Я промолчал, не желая раздувать фантазии. Мне много не нужно. Свой дом, жена, дети, достаток в семье. Но ведь и этот кусок приходится вырывать у судьбы зубами, с кровью.
Бакулов жил в старом двухэтажном доме с обшарпанными стенами. В подъезде воняло мочой, звонок не работал, пришлось стучать в дверь.
