На время я забыла о сюрпризе, обещанным Анваровы. Но он неожиданно напомнил о нём, заявив, что мы поедем отдыхать. Вдвоём.
Заинтригованная, я начала ломать голову, что меня ждёт. Но какие бы варианты я не предполагала, ни один из них не оказался верным.
***
– Здесь красиво! – выдыхаю я, ступая по дорожке, устланной разноцветной брусчаткой.
Дорожка затейливо петляет, создавая впечатление тропинки в лесу, а густо насаженные кустарники лишь подчёркивают это впечатление.
Ильяс придерживает меня под локоть. Позади нас вышагивает охранники.
– Вот теперь можешь удивляться, – говорит Ильяс, толкая впереди меня резную калитку.
Не могу сдержать восхищённого вздоха. Перед моим взором простирается затейливый сад с лабиринтом из зелёных насаждений. От обилия цветов начинает рябить в глазах. Чудесный сад больше всего напоминает декорации для съёмок сказки по мотивам Льюиса Кэролла. Моё мнение лишь укрепляется, когда Ильяс выводит меня ровную полянку, давая знак охранникам. Они опускают на зелёный газон большую корзину для пикника, свёрнутый плед и раскладные стулья.
– Чудесное место… Как ты его нашёл?
– Очень просто, – смеётся Ильяс. – Эта территория и дом, – показывает рукой в сторону. – Принадлежат моему младшему брату. Рустаму. Ты видела его… – напоминает мне о ночной встрече. Потом обращается в сторону охранников. – Свободны.
Охранники испаряются в тот же миг. Мы с Ильясом остаёмся наедине. Мужчина открывает корзину и раскладывает на газоне плед, ставит стулья. Следующим жестом он небрежно распускает галстук и бросает на спинку стула пиджак, подкатывая рукава рубашки. Опускается возле корзины, предлагая:
– Не хочешь помочь? Кажется, посуда – это по женской части.
– Наглый. Самовлюблённый. К тому же сексист, – подвожу итог с лёгкой улыбкой. – Как хорошо, что ты только фиктивный жених, а не настоящий!
– Меньше слов, больше дела, Леся…
Я препираюсь с Ильясом больше из чувства упрямства, но послушно опускаюсь на мягкий плед, доставая из корзины фрукты и ароматную выпечку, запах которой сразу же проносится в воздухе сладковатым шлейфом. Ильяс занимается вином, откупоривая пробку, расставляет на небольшом деревянном подносе два пузатых бокала на высоких ножках.
– За красивых, но вредных, – предлагает мужчина.
– Это ты про себя?
– Значит, я для тебя красив, как мужчина, – хмыкает Ильяс, немного пригубив вина.
Он отпивает совсем немного, отставляя в сторону бокал, перебирается ко мне поближе. Теперь между нами стоит только небольшой столик. Но если мужчина захочет, он легко может протянуть руку и коснуться моего тела. В тёмном взгляде Ильяса пляшут загадочные огоньки, значение которых трудно поддаётся расшифровке.
– Ты не всё достала из корзины.
Ильяс протягивает мне последний предмет, оставленный мной на дне корзины. Я заметила небольшую подарочную коробку, но не стала трогать её. Принимаю коробку, обёрнутую золотистой бумагой, из рук мужчины.
– Что там?
– Открой, узнаешь.
Немного помедлив, я снимаю крышку. Вверх взметаются яркие пятна. Вскрикиваю от неожиданности, но через секунду по губам расползается тёплая улыбка. Из коробки выпорхнули всего лишь крупные, очень яркие бабочки. Желтые. Оранжевые. Цвета яркого кобальта… Сейчас они порхают прямо надо мной, добавляя красок и ощущения сказочности всему происходящему.
– Боже! Это просто какая-то сказка! Очень красиво. Спасибо.
Я по-новому смотрю на Ильяса, не ожидала, что такой брутал и циник способен сотворить сказку наяву. Анваров – крупный, очень занятой бизнесмен. Уверена, что у Ильяса множество важных дел, требующих непосредственного присутствия. Но сейчас он проводит время со мной и даже оставил свой телефон охраннику.
– Нам никто не помешает, – обещает Ильяс. – Можешь спрашивать, о чём угодно. Я постараюсь быть откровенным.
– Зачем тебе это? Кажется, в первоначальную схему Анварова не входили откровения с фиктивной невестой. Там было что-то вроде «захлопни свой рот и делай то, что велено, если хочешь жить».
– Да, ты верно уловила суть. Но я бы не стал тем, кто я есть сейчас, если бы действовал исключительно по плану. Упорно следовать намеченной цели – это хорошо. Однако я считаю большой глупостью идти вперёд тупым быком, игнорируя изменения обстановки. Это может быть чревато неприятными последствиями.
Анваров тянется к вазе с фруктами и, выбрав самую большую и спелую клубнику, протягивает её мне.
– Давай, крошка. Только ты и я…
Тёмные глаза мужчины становятся похожими на бездонные колодцы. Жест Ильяса фривольный, как и его поза, и тягучее обещание чего-то большего, чем просто пикник на свежем воздухе. Я тянусь к ягоде пальцами, но мужчина коварно отводит руку в сторону.
– Губами, – подсказывает он. – Ты должна взять её своими прелестными губами.
Мгновенно вспыхиваю от двусмысленности того, что Ильяс предлагает сделать. Мужчина тянется ко мне, почти касаясь клубникой моих губ.
– Это пропуск в мир откровенного и честного разговора.
– С чего ты вообще решил, что я хочу разговаривать с тобой открыто? – вспыхиваю ярким цветом, как сигнал «стоп» на светофоре.
– Но ты же хочешь! Решайся! – приказывает Ильяс, проводя острым кончиком клубники по моим губам.
Я опускаю ресницы и осторожно снимаю клубничку с плодоножки, раздавливаю сочную ягоду языком во рту, наслаждаясь сладким вкусом. Ильяс успевает провести подушечкой большого пальца по моим губам, объяснив с невинным видом:
– Запачкалась, болтушка. Итак, что ты хочешь узнать обо мне?
Глава 27
Олеся
– Не робей, крошка. Я в твоём распоряжении на пару-тройку часов, – Анваров подталкивает меня начать разговор.
Я робею, потому что мне не приходилось иметь дело с такими взрослыми, опытными и брутальными мужчинами. Женя был всего на шесть лет старше меня. Все остальные парни, с которыми доводилось пересекаться, были моими ровесниками.
Ни один из них не ухаживал за мной так красиво и не устраивал сказку наяву, как это сделал Ильяс. Разум пытается стоять на том, утверждая, что это лишь вопрос разницы толщины кошельков и имеющихся возможностей. Но сердце не прислушивается и трепетно замирает под пристальным взглядом собеседника.
– Ты сказал, что не всегда был бизнесменом. Кем ты был раньше? – выпаливаю первый вопрос и переключаюсь на воздушную выпечку.
Я даже не могу подобрать названия обилию крохотных маффинов, ярких пирожных и аппетитных тарталеток. Всё выглядит красиво и просто тает во рту.
