– Уже сделал. Видео скоро будет у тебя…
Гудки. Короткие и хладнокровные гудки. Но каждый из них – словно выстрел прямиком в висок.
Уже сделал.
Всего два слова. Я смотрю невидящим взглядом на экран дорогого смартфона. Слишком хорошо знаю Мамонта. Осведомлён о том, на что он способен. И сейчас… в руках этого ублюдка находится моя Леся.
Треньк.
Входящее сообщение. Прикреплённый видеофайл.
Я вздрагиваю всем телом. Ледяной озноб проносится вдоль позвоночника. Все волоски на теле приподнимаются. Палец зависает над иконкой с сообщением.
Я хочу посмотреть и не хочу видеть того, что Мамонтов сотворил с Лесей. Сглатываю, смахивая иконку влево. Пока откладываю в сторону. Если на видео то, что я думаю, мне понадобится помощь, чтобы не сойти с ума.
– Багратов. Очень срочно. Нужна помощь… – бросаю в телефонную трубку, набирая номер двоюродного брата.
– Дело серьёзное?
– Очень. Моей Лесе грозит опасность.
– Где встретимся?
– Я еду к себе. Ещё в дороге, но скоро буду.
– Хорошо, – мгновенно соглашается Багратов. – Встретимся там.
Я приезжаю первым. Занимаю место в кабинете. Откидываюсь в кресле, прожигая взглядом бутылку с виски. Пить мне сейчас совершенно ни к чему.
Я должен быть трезв, как стёклышко, чтобы мыслить здраво. Но сейчас не получается. Пока Багратов добирается до моего дома, я снова и снова прокручиваю все слова, события. Пытаюсь понять, где и что я упустил, подставив Лесю под удар.
Сейчас это не имеет значения. Главное, это она. Её страх и боль, слёзы испуга.
Её боль на одной чаше весов, а на другой моё громогласное обещание защитить.
Пустой пшик. Неисполненное обещание не стоит ничего. Можно рвать на себе волосы от отчаяния.
Я не могу сдвинуться с мёртвой точки, думая лишь о том, что я сам виноват. Втянул невинную девушку в свои игры.
Если бы не моё желание занять высокий пост, ничего бы не было. Багратов Дамир прав – моё тщеславие погубит меня. Пусть губит. Но только меня! Меня, а не её!
Запускаю пальцы в волосы. Меня будто поджаривают на медленном огне.
– Скоро вернётся Леся?
Поднимаю голову от стола, заметив Мишу, застывшего на пороге моего кабинета. В руках зажата большая красная машина на радиоуправлении. Мой подарок сорванцу.
Миша смотрит мне прямиком в глаза, открыто и честно. Так умеют смотреть только дети, не видевшие в своей жизни грязи и насилия. Так умеет смотреть и Леся…
Боже, она ещё совсем кроха. Почти ребёнок… Как я мог упустить её, не углядеть?! Как не заметил предателя у себя под носом?!
– Когда вернётся моя Леся? – повторяет свой вопрос Миша.
Мне всегда легко удавалось враньё. Слова лжи без затруднений выскальзывали из моего рта. Но сейчас, глядя в глаза мальчугана, почти такие же, как у Леси, я не могу соврать. Впервые в жизни у меня не поворачивается язык, чтобы выдать сладкую пилюлю лжи. Даже во спасение.
– Леся сейчас не может вернуться домой. Но я… постараюсь её вернуть.
– Она обиделась на меня? – со слезами уточняет Миша. – Мы вчера играли во дворе. Я толкнул её, она упала.
– Нет, ты тут совершенно ни при чём.
– А кто виноват?
– Я. Но я собираюсь исправить всё…
– Миша, вот ты где! – слышится голос няни. – Я едва успеваю за тобой. Пойдём, посмотрим, кто быстрее – твоя машинка или мой самолёт?
Миша, бросив последний взгляд на меня, уходит вместе с няней. Их голоса затихают вдали, а я цепляюсь изо всех сил за подлокотники дорогого кресла. Начинает казаться, что я теряю Лесю. Каждая секунда промедления для неё может оказаться настоящим адом.
Вскакиваю, готовый нестись куда глаза глядят. Вылетаю из коридора, едва не сбивая с ног Багратова. Он одет в кожаную куртку и тёмные джинсы, чёрная водолазка под самое горло.
Я слишком хорошо знаю этот прикид, означающий лишь то, что двоюродный брат готов замараться в крови по самую макушку. Ради меня. Стискиваю его в объятиях.
– Приехал, как только смог, – скупо отзывается Дамир, хлопнув по плечу. – Что у тебя? Знаю лишь в общих чертах. Мне нужны подробности. Все. Даже самые мелкие…
Глава 46
Ильяс
– Мамонт отправил мне видео. С Лесей. Я его ещё не посмотрел, – добавляю после продолжительного рассказа.
– Включай.
На лице Багратова нет ни одной живой эмоции. Он умеет запираться внутри себя. Я тоже умею это делать на ринге. Но сейчас тронули самое дорогое и ценное, что когда-либо было в моей, не самой праведной жизни. И я не могу успокоиться. Должен. Но не могу. Не получается. Мне хочется крушить всё без разбора. Жечь и ломать что под руку попадётся. Страх за любимую повис над головой грозным предзнаменованием.
Видя, что я медлю, Дамир сам загружает видеоролик. Какая-то полупустая комната. Леся сидит на кровати. Одежда порвана и в крови. Через разодранный лиф платья видны чашечки бюстгальтера. Ноги подтянуты к груди, но все в синяках, до щиколоток.
– Привет, крошка... – слышится грубый мужской смех. Объектив заслоняет широкая спина. Мужчина движется к кровати.
Леся начинает кричать испуганно, забиваясь в самый угол. Но далеко уйти не получается. Одна рука прикована к изголовью.
– Расслабься. Получишь удовольствие!
Мужчина останавливается возле кровати. Объектив скачет и темнеет, как будто накрывают ладонью. Слышится только крик Олеси. Звонкий. Полный страха и боли. Мучительная агония…
Запись обрывается на этом крике. Но он продолжает звенеть у меня в ушах, стягивая внутренности в тугой, болезненный комок.
Дамир ставит на воспроизведение ещё раз. Зажимаю ладонями уши. Но звук всё равно пробивается.
– Я не знаю никого из них, – выдаёт Багратов, отложив телефон в сторону.
– Мамонт требует сняться с поста мэра, хочет отжать у меня фирмы, – произношу осипшим голосом. – Иначе Леся пострадает.
Тянусь к телефону.
– Я должен это прекратить. Позвоню и скажу ему, что готов на всё.
Багратов бьёт меня по руке останавливая.
– Ты позвал меня за этим, кретин?
– Ты же видел? Видел, что они с ней делают? – кричу, чувствуя, как вены пульсируют на висках.
– Я не видел, что там происходит. И ты тоже видел лишь отрывок. Но ты сам знаешь Мамонта. Напомни, почему ты ушёл от него, – просит Дамир.
– Какое это имеет значение сейчас?!
– Большое. Я должен знать всё. Не хочешь отвечать и слушать советы? Значит, я проваливаю и будешь разгребать всё сам.
