Если бы холодное оружие ушло несколько левее и выше, то, скорее всего, попало бы прямо в сердце.
А ирония этой истории заключается в том, что нож попал в грудину, которая приняла на себя весь удар, защитив таким образом жизненно важные органы от повреждения. «Дуракам везет», — подумал я.
Берегите себя, дорогие читатели!
Типичное дежурство
Смена была бешеная, ни минуты покоя. Этот день я запомнил очень хорошо, поэтому могу рассказать о нем в красках.
Было ничем не примечательное утро, в которое я только принял дежурство у коллеги. Поступил первый пациент. «Доктор, а почему все хирурги такие накачанные и руки у них волосатые?» — с такого вопроса началась смена. Я не смог ему ответить, даже несколько растерялся и задумался.
Пациенту было около 25 лет, привезла его скорая помощь с диагнозом «правосторонняя паховая грыжа с ущемлением». При визуальном осмотре в паховой области грыжевых выпячиваний нет, пальпаторно
[26] — небольшое уплотнение, болезненность при надавливании.
Направил пациента на УЗИ паховой области, в ходе которого было заключение: подозрение на воспаление лимфатического узла паховой области справа. Пригласил на консультацию гнойного хирурга.
Специалист посмотрел, оставил свою запись, дал определенные рекомендации, после чего пациента отпустили домой на амбулаторное лечение. Помимо этого, парня в приемном отделении сидели пациенты, которые ожидали результатов анализов, заключений УЗИ и рентгенодиагностики. В таком ритме прошло мое утро, как и весь последующий день.
На часах — около двух ночи. Всех пациентов проконсультировал, направил на диагностические процедуры, сделал назначения и большую часть пациентов после этого отправил домой, написав справки, — грубо говоря, «раскидал» всех. Промелькнула мысль подняться в ординаторскую и хотя бы часик поспать, ведь на следующий день еще предстояло работать, но случилось все как всегда.
Я уже собирался уходить, когда в приемное отделение зашел пациент со словами: «Помогите!» Молодой человек держался за живот, а по его рукам текла кровь темно-вишневого цвета. Понимая ситуацию, спрашиваю: «Чем?» Отвечает: «Вроде ножом».
Пациент был экстренно отвезен в операционную. Сделали всю необходимую предоперационную подготовку: анестезию, инфузию кристаллоидных растворов до восстановления показателей гемодинамики, обработали операционное поле. В левой боковой области парня были три колото-резаные раны размерами два на три сантиметра. При ревизии ран две из них оказались непроникающие, а верхняя — проникающая в брюшную полость: предстояло срочно оперировать.
После обработки операционного поля была выполнена средне-срединная лапаротомия. В брюшной полости выпота нет. При осмотре органов брюшной полости и забрюшинного пространства травматической, воспалительной, органической патологии не выявлено.
Контроль гемостаза — сухо. Счет салфеток — все. Операционная рана ушита наглухо. Наложена асептическая повязка.
Послеоперационный диагноз: колото-резаное ранение передней брюшной стенки, проникающее в брюшную полость, без повреждения внутренних органов.
После операции, когда пациент пришел в себя и отошел от наркоза, я с ним пообщался. Спрашиваю: «Где получили ранения? При каких обстоятельствах?»
Он рассказал мне, как по пути домой решил сократить дорогу и пойти по тропинке через больницу, вдоль парковой зоны. Стояла ночь, было темно. Вдруг к нему подошел высокий незнакомый мужчина и спросил, есть ли у него закурить, на что мой пациент ответил: «Не курю». После этого он почувствовал нестерпимую боль в левой части живота, а мужчина быстро убежал.
«Понимаю, что теплая кровь потекла, — говорил парень. — Хорошо, что я находился возле больницы».
Он подошел к ближайшему зданию. Это оказалось отделение терапии.
Пострадавший зашел в приемный покой, а его отправили в здание напротив — в отделение хирургии, расстояние до которого около 100 метров.
Превозмогая боль, он смог буквально доползти к нам сам.
И вот — заходит с испуганным лицом, полным ужаса и боли, бледный молодой парнишка. Далее вы уже знаете: его увидел я. И слава богу, что все обошлось, внутренние органы оказались не задеты. Пациент был выписан на восьмые сутки на амбулаторное долечивание.
Прошло около двух недель, и в один из рабочих дней пришел этот же парнишка со своей девушкой и большим пакетом подарков: угощения, вино. «Доктор, накройте стол вашим коллегам. Большое спасибо, что спасли мне жизнь». Вот такие благодарные пациенты бывают, и нам всегда очень приятно.
Так вот. Не успел я выйти из операционной в тот день и сесть писать протокол операции по пациенту, который был с ножевым ранением, как вдруг раздался звонок из приемного отделения. Мне сообщают, что привезли беременную с диагнозом «острый гастрит».
«Классика жанра, — подумал я. — Хирург как хочет, пусть и обследует».
Самое интересное, что это врач скорой помощи ошибся корпусом и привел к нам, в неотложное отделение хирургии, беременную с диагнозом «острый гастрит». Мне пришлось заниматься этой пациенткой. «Почему вас в терапию не отвезли?» — спрашиваю я. На что мне последовал сухой ответ: «Обследуйте, это же ваша работа». Самое обидное, что я пациентку обследовал примерно до пяти утра, не спал совсем. Протокол операции по предыдущему пациенту еще не был написан. Все необходимые анализы взяли, от УЗИ она отказалась, от ФГДС
[27] тоже. Наотрез.
Капризная очень пациентка оказалась, я был уже очень зол, но всеми силами пытался это скрывать и спокойно продолжал ее обследовать, хотя на самом деле внутри кипел негатив и я был готов взорваться.
В итоге все анализы пришли хорошие, абсолютно все показатели в пределах нормы. Показаний к госпитализации нет. Сообщаю результат пациентке. «Да я вообще не хотела ехать — меня врач уговорил. Сказал, что заодно меня бесплатно обследуют, проверят, все ли в порядке. Если у меня все нормально, дайте копии анализов, я пойду домой».
Мне казалось, что я просто дар речи потерял в тот момент. Вот такие ситуации меня очень раздражают и сводят с ума. Но случилось так, как случилось…
Помимо всего прочего в этот день было очень много пациентов с почечными или кишечными коликами, у одного пациента был острый панкреатит, а у другого — холецистит, но последний написал отказ от госпитализации и ушел.
Под утро звонок от торакального хирурга: «Доктор, вы свободны? Мне нужны свободные руки: поступил пациент с колото-резаным проникающим ранением грудной клетки. Если не сложно, можете прийти помочь, побыть ассистентом на операции?» Коллегам мы не отказываем. Конечно, я пошел помогать. Ушло на это два с небольшим часа. До сдачи смены было минут 30, после чего предстояло отработать еще целый день. Пока дописал все истории и оформил карточки, на часах было уже 11:00. Пришли студенты, ординаторы.
