Глядя ей в глаза, словно пытаясь найти в них ответ, Валентина спросила, замявшись:
— А про мужа ты хоть что-нибудь помнишь? Вчера привезли твои вещи. И адвокат клана приезжал, господин Лерой, привёз документы о расторжении договора, ты представляешь?! — и посмотрела так на неё, с укором. А она-то что, она и не знает ни мужа, ни причин развода. И что за договор Валентина упоминала?
— Эмм, а что за договор-то, брачный, что ли? — Яне, хотя теперь уже Алине, действительно стало интересно.
Валентина замялась, но всё же пояснила:
— Не помнишь, значит. Так стандартный договор о браке между оборотнем клановым и человеком. Тем более с лордом! Такая честь для нас, а для тебя дорога в новую и обеспеченную жизнь. Что же ты натворила, Алина?! — и мама заплакала. Только этого ей сейчас не хватало!
«Погодите, какой оборотень и лорд клана?! Где я оказалась? Может это розыгрыш? Хотя я же в чужом теле, какой тут может быть розыгрыш! И окружение всё же не совсем привычное. Надо у Валентины разузнать подробнее о жизни моей предшественницы».
Алина успокоила свою новую маму, как могла, и всё же попросила пояснить ей некоторые моменты:
— Мама, я вообще ничего не помню, ты понимаешь, вообще. Расскажи, а как я стала женой этого лорда?
— О, это была такая романтичная история, как в романах.
Валентина села рядом на стул и принялась обстоятельно рассказывать:
— В институте, где ты училась, проводился ежегодный студенческий бал, на котором присутствовали представители кланов или семей оборотней, живущих на ближайшей территории. Натан, лорд клана Северин, почтил бал своим присутствием в прошлом году, на твоём втором году учёбы. Лорд клана сам подошёл к тебе познакомиться. Он просто не мог противостоять твоему чудесному запаху и вашей совместимости. Почти идеальная, представляешь, как тебе повезло! — мама была реально воодушевлена этой историей и словно сама видела ту встречу.
Алина скептически подумала, что вот по запаху её ещё никто не выбирал. А как же внешность, характер, как же любовь? Это что, совсем неважно в этом мире? Этот вопрос Алина и задала своей новой маме. А та аж задохнулась от возмущения:
— Ну что ты, Алина. Конечно, ты ему и внешне понравилась. Он так за тобой ухаживал, дарил подарки, он и с нашей семьёй быстро познакомился, и иногда бывал в гостях. Но редко, ты же понимаешь, он глава такого влиятельного клана, у него дел так много! А какая у лорда внешность! Алина немного устала от восклицаний Валентины, но про внешность этого лорда она бы послушала.
— И что, он красавчик, мой бывший? На кого похож? Валентина обескуражено замолчала, внимательно посмотрев на дочь.
— Ты так странно говорить стала, такая взрослая и уверенная в себе. После произошедшего я так за тебя волновалась, вот и врач сказал, чтобы осторожно с тобой говорила. А ты словно и не переживаешь. Не могу я тебя понять, Алина. А ведь лорд и к нам хорошо относился, а как хорош, прям картинка.
Алина решила всё же вернуть Валентину в прежнее русло разговора, а то та опять вспомнит о разрушенной жизни дочери, и опять начнёт рыдать.
— Ты мне так и не сказала, как он выглядит. Я же не помню, мама. Ну, расскажи, раз он тебе так нравится, этот лорд.
— Вот, правда, ты стала другой. А если про лорда, так он красив, это верно. Все так говорят. Думаю за счёт смешения корней. Его дед приехал в Руссию, в эти земли, из Норвегии. Его отец уже был наполовину руссиец. А мама Натана француженка, но с русскими корнями, это я точно помню. Я общую фотографию их видела у него в кабинете. Обратила внимание, она на столе стояла. Вот лорд Северин мне и рассказал, кто на фотографии. Ты-то больше меня знала об их семье, но ты же не помнишь теперь ничего.
— Мама, продолжай, и даже не думай плакать. Мне же врач запретил волноваться, а у тебя опять глаза «на мокром месте».
— Так я уже всё рассказала. Ах, про внешность. Лорд на викинга северного похож, но черты лица у него более мягкие. Да, он статен и откровенно красив. Натан светловолос, а ты у меня тёмненькая, вы так вместе хорошо смотрелись, прям загляденье. Жаль, что виделись мы в последний год редко. Вот и учёбу ты бросила полгода как. И как теперь восстанавливаться?
Валентина явно беспокоилась о дочери. Та, видимо, кардинально поменяла образ жизни, выйдя замуж за главу клана, уехала к нему жить в поместье, и явно не собиралась получать профессию, рассчитывая жить в достатке и комфорте. А жизнь вон как повернулась. Была Алина, а теперь вместо неё она здесь. И живи как хочешь.
Воспоминания о прошлой жизни, о родных людях, что остались там, в другой жизни, немного отвлекли, поэтому она пропустила следующие слова Валентины.
— Что? Погоди, мама, — Алине пока непривычно было ту так называть, но что ей ещё оставалось делать, в новую жизнь нужно было быстро вливаться. Она переспросила, не поверив: — Что значит, разорвал договор, и в моих услугах больше не нуждается? Это же был брачный договор. Какие такие «услуги от человечки»? И что за слово такое неприятное ты произнесла?
— Я же тебе только что сказала, Алина. Это через адвоката передал глава клана. Он договор расторг, вещи твои к нам домой привезли. Их все вернули, так как услуги ты по договору оказывала, но пункт нарушила. Господин Лерой сказал, что всё сделано по закону. И мы должны быть благодарны, что ты жива, и почти здорова. Ведь за подобное тебя могли и убить, а лорд пожалел. Я такого ужаса никогда не испытывала. Ты неизвестно где, получается, а тут приезжают эти оборотни клановые и такое говорят. Хорошо, господин Лерой подсказал, где тебя искать. Не зря он в клане все юридические дела ведёт, очень знающий специалист.
Мама что-то бубнила, а Алина просто в шоке сидела, до конца не воспринимаю всю ту информацию, что обрушилась на неё. И только мысль билась: «Как это убить? Вот просто взять и убить? А, кстати, этот бывший, Натан, свою жену и убил, ведь я на свободное место пришла. И кроме меня, никого в этом теле не было».
Они проговорили о семье, о будущих планах ещё полчаса и Алина, устав от общения, попросила оставить её одну.
После ухода Валентины Алина долго лежала и переваривала новую информацию, постепенно осознавая, что вот это её новая жизнь. А та, первая жизнь, осталась в прошлом, и больше она никогда не увидит никого из тех, кто ей так дорог. Хотелось банально плакать: от обиды, от страха и горечи потери близких.
Тихонько порыдав и успокоившись, одно она поняла точно: к новому миру нужно будет привыкать. И узнать его законы необходимо как можно быстрее. Обидно, что получить информацию из печатной продукции пока было невозможно. У Алины было сотрясение мозга, и читать, да и смотреть телевизор, пока было нельзя.
После ухода мамы она познакомилась с пациенткой, которая лежала с ней в палате. Веронике было двадцать четыре года, и у неё явно был перелом ноги. Если и были ещё травмы, Алина их не видела, а спрашивать не решилась, не хотела портить настроение новой знакомой. Тем более расположение Вероники ей было нужно. Та, скорее всего, как незаинтересованное лицо не станет обманывать или утаивать информацию.
