— Убийца — садовник, — глубокомысленно заметила я, жалея только о том, что здесь не было всё так закручено и запутано как в ФЭС на пятом канале.
— Густов, — хмыкнули одновременно два оборотня, и сняли его фотографию.
Часть 33. С полным пакетом нежности.
— Это объясняет его странное поведение, после того, как он отказался от всего. Впрочем, его вынудили это сделать.
— Как альфу его признали некомпетентным, потому что перед его стаей стояла наша, как пример. Молодняк сходил с ума желая изменения и ослабления правил. — коротко ввели меня в курс дела.
— И всё желал сформировать свою стаю, новую, что ударило бы по стабильности. Его свергли, выбрав сильнейшего новым альфой. Странно, что он зашевелился только через двадцать лет. —продолжали вводить меня в курс дела. Пока б эхюнет задумчиво разглядывал фото пожилого мужчины в очках.
— Ждал, выжидал подходящего случая. Альфа первое время всё отказывался и искал свою женщину, но она не находилась, как бы он носом землю не рыл, всё завалил себя работой, пока ищейки искали следы женщины. И через двадцать лет нашли и доставили к альфе. Тогда и пришло время. Появился дурачок, что поверил всем его бредням.
— То есть это альфа минус два?
— Можно и так сказать, — криво усмехнулся Дамир, — тот, для кого стая пустой звук, тот кто убил шестьдесят шесть оборотней, только чтобы смыть свой позор свержения. Тот, кто пять лет жил с людьми и прокладывал пути к отступлению и готовил всё для победы. Тот, кто был любимым, но суровым дедом для всей стаи.
Дамир протёр лицо руками и нервно выдохнул. Дурлан сравнивал фотографии Вика и Густава, задумчиво вбивая что-то в компьютер. А я сидела и думала, как ужасно, когда это тот, кто был тебе не чужим человеком. Тот, кто был ближе всех.
— А мы не плохая команда, — хохотнул мужчина, выходя из-за компьютера, подходя к печатающему принтеру. — прям Чип и Дэйл.
— Ага, команда «Скубиду», что снимает маски с монстров, — Дамир опустился рядом со мной, утыкаясь мне в шею, щекоча дыханием.
— Скорее снимаем маски с недобросовестных ублюдков, — поправила его я, погладив вихры непослушных волос.
— Алика, чтобы быстрее восстановить силы, тебе рекомендовали больше есть и отдыхать. — тонко намекнули мне, складывая бумаги.
— Да-да расписание, я помню, — кивнула я, вставая с помощью Дамира.
— Провожу тебя до двери, — чмокнули меня в висок и повели на выход.
Я прекрасно понимала, что я при их дальнейшем диалоге буду явно лишняя, хоть и было обидно, потому что я буквально тыкнула их мордой в… то что натворила другая собака, но переговаривать они будут всё равно без меня.
Шагая под ручку с Дамиром, я дулась, по-настоящему и смертельно обиженно сопела. Ну как так? Почему они считают, что меня во всё посвящать не обязательно? Я ведь тоже хочу знать!
— Бобрёнок, — меня прижали к стенке и лизнули нижнюю губу. Ошалело уставилась на моего мужчину, потому что я тут иду обижаюсь, а меня тут шокируют, — то, о чём сейчас пойдёт речь не для слабонервных и беременных. А ты по любому пункту пролетаешь.
И так заискивающе улыбнулся. Ну-ну. Да, я слабонервная и боюсь любую страшилку, да я беременная, но в этом ты виноват сам, хвостатый. Я лишь приняла твоё решение и смиренно стерпела все твои издевательства и измывательства. Ну и ещё потому что я, люблю заботиться о братьях наших меньших. У меня в эту категорию входят и дети, это так, если что.
— Ну конечно, как придумывать какой-то абсурдный план, так меня задействовать в первую очередь, а как решать насущные проблемы, так это не моего ума дела.
Возмущенно заметила я, замечая, как помрачнел мой оборотень. Ц, даже не думай, что я тебе это так просто прощу. Ты сам хотел меня выпнуть к Вику, так что не обижайся милый, если я буду тебе это напоминать.
Ой… что-то живот так тянет. Поморщившись от неприятных ощущений, прижала к животу руки, а сама прижалась к стене, наваливаясь на неё полностью. Дамир сразу, смекнул что что-то не так и дуть моську не вариант и вообще, он как-то запаниковал.
— Бобрёнок, Алика, маленькая моя, тише, главное спокойствие, тебе сейчас нельзя волноваться. Вообще никак. После того стресса, твой организм еще не восстановился, да и хрен знает, когда восстановиться, но волноваться тебе нельзя. — придерживая меня за руку успокаивал меня Дамир как мог, но мог он плохо, — Вдох-выдох, сейчас тебе принесут успокоительного, а после как не дуй губы, но я тебя к этому делу не подпущу.
— Но…
Живот отпустило и боль прошла, будто её и не было. Вздохнула с облегчением отрываясь от стены. Вот почему кому-то везёт на уступчивых, понимающих с полным пакетом нежностей, а мне послали… вот это!
— Даже не пробуй, не подпущу. Может я не такой уж и образцовый муж, но сейчас ты должна быть окружена только позитивными эмоциями. Ради себя самой, ради щенков и ради… меня.
— Дамир!
— Я серьёзно и повторять дважды не намерен. — отрезал мужчина и осторожно подхватили меня на руки. Нет, даже не подхватил, а просто поднял, мне же оставалось только обхватить его шею руками и обиженно сопеть.
Ага, как же обеспечат меня положительными эмоция, как же! На меня уже положили и это далеко не эмоции. Я серьёзно думала, что он тот, с кем я буду сидеть у озера говоря о возвышенном и о том, что природа и судьба никогда не ошибается, а рядом будут бегать наши дети, играя в бадминтон? Конечно, держи карман шире!
Скорее это будет выглядеть так. Я сижу под замком в его доме с новым животом вся измученная и готовлю тот самый борщ, который не умею, но то не важно, важно то, что в прихожую вваливаться мальчики и их отец. Мальчики грязные перемазанные все в песке и в болотной тине, зато папа рядом чистый и говорит, тебе знать не обязательно, это дела мужские. А мне потом детей отмывать, дом огромный драить и рожать деся-атого-о ребеюë-онка-а!
На глаза наворачиваются слёзы от такой несправедливости. Ну как так? Где мой принц на белом коне или мерседесе? Если на мерсе, то принц может по пути потеряться. Я не возражаю.
— Бобрёнок, — тут же ласково начинает Дамир, так же осторожно и аккуратно сгружая меня на кровать что бы встать рядом на одно колено вытирая мои слёзы, — не надо плакать. Я не хочу втягивать тебя в это. Снова. Я за тот месяц чуть с ума не сошёл. Я мог кинуться к готовому и вооружённому ублюдку сразу, как зверь, но пострадать могла ты. А я очень этого боялся.
— Ты боялся, что я пострадаю, а не того что тебя убьют? — и ведь иногда он и очень нежным, и ласковым может быть. Стерев дорожку слез, поочередно поцеловал каждую щёчку.
— Какая разница, жив я мертв, если не сумел защитить тебя? Выблюдок не вовремя ошибся, для себя, благодаря чему я познакомился с Дурланом, который и помог мне остудить пыл и выждать, нападая с другой стороны, оставив самую слабую сторону почти без присмотра. Именно благодаря этому я и смог тебя выкрасть тихо, пока другими занимались другие, — он позволил себе слабо улыбнуться и прижался ко мне лбом.
