Малышня сразу потянулись за папкой, и вот уже на кровати валяются три зверя. Не так. Два маленьких зверька и один громадный. Однажды два маленьких вырастут такими же громадными. И одна уставшая девушка, которая может смело говорить, я мать мне можно всё!
Как только я немного восстановлюсь, мы сразу же уедем. И Дурлан с этим ничего сделать не сможет. Как бы он не пытался нас задерживать. Подумав, мы сделали его крёстным отцом для наших пушистиков. Мало ли что с нами может стать…
Огромный волк склонил предо мною голову, кладя её на мои бёдра, поскуливая. Зарываясь в густую шерсть, я медленно уходила в царство Морфея, так и не перекусив. Но спать хотелось больше чем есть, поэтому нормально.
***
Шесть лет спустя.
Скажи мне кто-нибудь, там, в баре, чем обернётся случайная встреча с незнакомцем, я бы просто сбежала из него. Сейчас я невероятно счастлива. Несмотря на то, что Дами очень серьёзно занимается делами стаи, он всё равно всегда находит время для семьи. Как и любой порядочный оборотень.Наши малыши с трёх лет начали изучать помимо родного русского ещё три языка. Учил их папа, пока я грустно вздыхала и завидовала. Образованием обычно занимаются в семье, но ближе к десяти годами, оборотней собирают в одном здании, обычно одноэтажном, где есть всё что необходимо и рассказывают им уже об устройстве мира. То есть, сначала они изучают устройство жизни двуликих, потом уже людей. Таки себе школы.
Я тоже активно помогаю мужу в работе. Его Луна, так или иначе, но должна быть в теме происходящего и понимать, что происходит.
Не скажу, что сегодня какой-то важный день, вполне обычный. Дэвид и Дэмид играют с лягушками у пруда с другими детьми. Дамир сидит недалеко, решая вопросы со своими ресторанами «Элюзион». А я кручусь на кухне, готовя синобоны. Моим домашним та-ак нравятся эти булочки…
По телевизору в гостиной шли мультики. Точнее мультик. «Шумный дом». Что было довольно актуально, стоило только близнецам вернуться. Мультики дома играли практически всё время. Смотрели мы их всей семьёй, иногда переключая на каналы, говорящие о мифах и предположениях, где было интересно, хоть и не совсем правда. Ну это мне было интересно. Мужу было смешно. Особенно, когда там говорили об оборотнях.
Поправив обручальное кольцо, отодвинула густой крем из творожного сыра и сахарной пудры. С близнецами мои родители познакомились только как те перестали спонтанно обрастать шерстью, становясь волчатами. То бишь, через месяцев три. Оборотни на удивление были куда более развиты, чем обычные дети. Говорить начали примерно на пятый-седьмой месяц. И так осознано!
«Ма-йа, куску ам!» — переводилось это как «Мама, вкусняшку хочу!». Или «Пайа-а фавку па!» — а это переводилось как, «Папа, почитай сказку!». И лица такие сосредоточенные и серьёзные! Если раньше галерея в моём телефоне была забита эстетичными фото, видео с наших с девочками встреч и картинками с котиками и щеночками, то сейчас она забита моими малышами. Я не могу, как можно быть такими милыми?!
Моим волчатам достались мои каре-зелёные глаза и густые волосы Дамира. Его прямой нос и разрез глаз, а от меня высокие скулы и пухлые губы. Пока это не так заметно, я про скулы, но стоит им подрасти немного и всё. Скольким же девчонкам они сердца разобьют…
— Мама-а! Мамочка! Смотри!
— Смотри-и кого мы поймали!
Иногда я очень боюсь, что, когда-то открывая так двери с ноги, они сломают и стену, и дверь.
— Смотри какой он милый! — мне в лицо тыкали испуганного мышонка в зажатых ладошках старшего Дэмида, рядом стоял такой же счастливый Девид с маленьких домиком-гнездом вырванного откуда-то.
— Можно оставить?
— Мы будем за ним ухаживать!
— будем как Шапокляк! — вдруг пришла идея одному, который сразу же поддержал второй.
— Да! Будем гулять с ней на поводке!
— Да-да! Все ходят с собаками, а мы с мышкой!
— Так! Так-так-так, — заметив хитрющие глаза Дамира, что смеялся в кулак, — для начала. У Шапокляк была крыса!— Во-вторых эта мышь может быть больная, — жёстко отказал отец детям.
Хмуро посмотрев на отца своих детей, сделала специально, наоборот. Наперекор.
— Мышке нужна клетка, — улыбнулась я рассматривая специфическую раскраску мышонка. У него на спине, вдоль позвоночника была полоса. Сам он был серенький, а полоска с головы, до хвоста была полоска толи рыжий, то ли каштановой полоски, — пока, она может пожить в коробке, но ей необходимо купить клетку, так же как поилку и корм. И было бы неплохо показать её ветеринару.
— Мы её оставляем?! — послышалось три голоса. Два радостных. Один возмущённый.
— Конечно! — мстительно стрельнула глазками в Дамира. Это тебе за то, что запретил завести мене двух щенков, для близнецов.
На меня смотрели родные возмущённые карие глаза, обещая разобраться. Я же уже улыбалась близнецам, что наперебой обсуждали то, как будут за ней ухаживать. Сама виновница испуганно молчала, боясь пикнуть. Она или он, ещё не знало, что, попавшись на глаза моим мальчикам обрекла себя на страданья до своей мышиной смерти.
Если после их рождения я очень боялась, что они будут часто спорить и делить вещи, то стоило им подрасти, я поняла — этого никогда не будет. Они с детства делят свои игрушки, вещи, еду, книги и всё что только можно.Дома никогда не бывало споров или ругани. Мы всегда пытались решить всё спокойно. Я прочитала уйму книг по психологии и правильном воспитании детей. И собак. Хы. Очень хотелось вырастить психически здоровых малышей, без каких-либо детских травм.
Единственное, папа обычно рассказывает всё как есть. То есть, рубит правду матку. Не думая, что может разбить хрупкую детскую психику. Поэтому, уже сейчас, не смотря на свой юный возраст, волчата знали, что такое секс, как появились они сами на свет, папа их даже упрекнул, мол, мама мучилась, чувствовала боль, сравнимую с сжиганием заживо, а вы безобразничаете. После этого они сразу успокаивались. От папы, они также почерпнули много ругательных слов, придумали свои, но они стараются их не использовать.
Но пожалуй самое милое, это когда папа идëт с ними играть в саду. Пушистый папа. И сыночки пушистые. Они устраивают шуточные драки. Как те же самые собаки. Кусаются, толкаются, рычат, прыгают и фыркают. Пока малышам удается завалить папу только если тот подаётся, но я верю в них!
— Бобрёнок, — прозвучало угрожающе, от надвигающегося на меня Дамира, стоило близнецам убежать искать коробку или контейнер для мышонка.
— Ты же знаешь, как я люблю тебя? — довольно оскалилась я, но тут же спохватилась, — Чёрт! Булочки!
— Знаю, — глубоко вздохнул мой муж, пока я доставала синабоны, — Люблю тебя больше жизни.
Несмотря на гору своих дел, он стоял рядом со мной и мазал крем поверх булочек. Вот она, идиллия. Радостно улыбаясь, я смотрела на сосредоточенного Дамира, немного подворовывая. И сразу в рот. Зато вкусно!
