Хвостатый позволил забрать вещи из квартиры родителей. Уже хорошо. У меня есть моё собственное имущество. Он не имеет ничего против моего общения с родными и друзьями, пока я не начну просить их спасти меня, или увести куда подальше от Дамира.
Взяв полотенце и сменную одежду, натянув тапочки пошла в ванную. И только в закрытом помещении, находясь в теплой воде, позволила себе расплакаться. Рыдала долго, но максимально тихо. Ещё не хватало, что бы он сюда заявился. Подумает ещё, истеричка. А он и так меня ненави-иде-ет! Некрасиво шмыгнув носом, размазывала слëзы по щекам.
Когда поток слёз кончился, еще какое-то время тихо сидела в ванной, пялясь в одну точку и ни о чем не думала. В голове пустота. Вода отстала окончательно, когда в дверь постучали. Словно очнувшись, дëрнулась и ударилась головой о стенку. Зашипела от боли. Дверь открылась явив презренной мне самого Его Хвостейшество.
Ничего не сказав, Его Пушистость, расправил большое полотенце и встал напротив ванной.
— Вставай. — прохрипел он, смотря на меня сверху вниз. Вставать не хотелось, а сил спорить не было. Устало показав ему язык, отвернулась, потирая ушиб. — Ведёшь себя как ребёнок. Вода холодная, ты заболеешь.
Проигнорировав его слова, ушла под воду с головой. И вынырнула лишь когда в лёгких кончился воздух. Дамир с укором смотрел на меня. Но именно сейчас мне хотелось сделать что-нибудь ему назло, даже если это в ущерб мне самой.
— Детка, если ты сейчас не встанешь, я не буду церемонится и ждать. Ничего мне не мешает взять тебя силой сейчас.
Фыркнув, всё же, без стеснения, встала, меня сразу же укутали в полотенце и прижали к твёрдой груди, подхватив на руки. Понесли меня в спальню, сгрузили на кровать, поправили подушку, и сунули в руки тарелку с супом и вложили в руки ложку. Вкусным супом, хочу отметить.
И сразу в груди так тепло стала. Обо мне заботятся. За меня волнуются. Словами показывая, что я противна, а действия говорят об обратном. Ведь если бы это было правдой, он бы так не опекал и вообще не проявлял внимание, просто игнорируя, ведь так?
— Лучше? — убрав телефон, на тумбочку спросил мужчина, а я вспомнила, что в ванной комнате осталась сменная одежда.
— Не знаю. — честно сказала я, отставляя супницу на тумбочку. — Мне, наверное, нужно больше времени.
— Я понимаю, — кивнул мужчина и притянул меня к себе. Осторожно поцеловал шею, прикусил ключицу. Мне кажется, или вечером он более лоялен, чем днём?
Освободил моё бренное тело от полотенца, целуя грудь, рукой спускаясь к коротким кучеряшкам на лобке. Зажав между средним и указательным клитор, выбил из груди стон, прикусив сосок. Мужчина чередовал укусы с поцелуями. Желание принадлежать ему, боролось с разумными доводами.
— Подожди. — оттолкнув Дамира, прикрылась стянутым с меня полотенцем. Испуганным зайчонком таращусь в потемневшие карие глаза. Почти чëрные. — Дай мне день. Один день.
— День, — прорычал возбуждëнный шатен, буквально отскочив от меня. Прикрыл ладонью глаза, потерев переносицу. — Только день.
Зажмурила глаза, когда с силой хлопнула дверь. Сжавшись, растерянно смотрю на свои руки. День. У меня есть отсрочка в один. Неужели и правда понимает, что мне нужно время? Но если по его словам, этого времени нет? Он пытается заботиться, но обстоятельства решили иначе.
Мне стоит настроить себя на эти мысли. Осознанно Переспать с этим мужчиной и морально подготовить себя к беременности.
Встав с кровати, подошла к гардеробной. Достала нижнее бельё и пижаму. Всё будет хорошо. Хорошо я сказала! День. День на моральную подготовку.
Спрятавшись под одеялом, обняла лежащую рядом подушку. Даже если нам не удастся создать счастливую семью… да просто семью, никто не запретить мечтать мне об этом. Мечтать и представлять.
Часть 9. Монстр.
Весь следующий день всё что я дела, это внушала себе что ранняя беременность от не любимого мужчины это не так и плохо. Ведь ребëнок это всё равно радость. И полюбить спустя время я смогу. Если любовь у нас не получится, то будет просто привязанность.
Дамира весь день не было видно. Я думала, что он весь день просиживал в своëм кабинете, каким же было моë удивление, когда к дому подъехал его автомобиль.
— Дольше я ждать не намерен, — нетерпеливо прорычал мужчина, только увидев меня в проëме двери, скидывая с себя одежду.
Даже пискнуть не успела, как оказалась прижата к мощному телу. Поцелуи чередовались с укусами. Не жалея мою одежду, мужчина срывал и кидал не заботясь о ее сохранность. Отойдя от шока, неуверенно обняла в ответ, стараясь поймать темп пушистого и отвечать участливо.
Протерли все стены и даже пару раз перила на лестнице. Досталось и дивану с креслами. Стеклянный столик правда жалко, придется новый заказывать. В общем до спальни шли долго...
Проснувшись утром нашла себя о объятиях получеловека, полу-той-ещё-скотины. Шея всё ещё ныла, а тело приятно ломило. Эта собака сутулая вчера укусила меня в изгиб шеи, уверенна след останется на долго. Глаза отказывались открываться, да и не хотелось, если честно.
— Я знаю, что ты не спишь, — шепнули мне, будто по секрету, я угукнула, лишь бы отстал. Вставать не хотелось, от слова, совсем. А ещё было стыдно смотреть пушистому в глаза.
Ох… что мы вчера вытворяли… Стыдно вспоминать… Уткнувшись в подушку, я уверена, щёчки-то покраснели. Хотела уткнуться в подушку, получилось в его грудь. Неосознанно ещё и щекой об неё потëрлась, принимая более удобное положение. Ещё секунд восемь пролежала, пока понимание долбилось кувалдой в дверь сознания и резко отскочила. Даже глаза раскрылись от ужаса, произошедшего только что.
Мужчина вполне себе спокойно лежал, закинув руку за голову и самодовольно ухмылялся. У-у-у волчара! Уверена, ему ещё и понравилось! Скривила лицо, будто увидела что-то мерзкое, например, парней-нытиков, что ничего не могут, но считают, что каждая от него без ума и он единственный центр планеты.
— О-о-о, не переживай, наша связь ещё не до конца сформирована, дальше - лучше. — и столько надменности во взгляде, что так и хочется ударить! — Ты признаешь меня альфой и не посмеешь ослушаться «слова альфы». На подсознательном уровне ты будешь тянутся ко мне и искать защиты или ласки.
— Пф-ф, тогда ты признаешь меня омегой, — на последнем слове он засмеялся. Но не по-доброму, а издевательски так.
— Детка, то, что придумали там людишки, к волкам даже близко не относится. Омега — самый слабый в стае, груша для битья, им не позавидуешь, но не одному человеку, как бы сильно я их ненавидел, такого бы не пожелал. Вы люди, любите всё романтизировать. Детка, прежде чем что-то сказать, сначала подумай.
Холодно сказал мужчина и встал с кровати, не стесняясь своей наготы, натянул боксёры и вышел из комнаты, не разу на меня не посмотрев.
