С непривычки очень скоро начинают гудеть ноги, но я иду.
Иногда мне мерещится направленный на меня острый взгляд, однако, оглядываясь, я не нахожу и тени.
К прохладе примешивается сырость, улица бежит под уклон — я приближаюсь к скованной гранитом реке, некогда полноводной, но, по уверениям газетчиков, год от года мелеющей.
Я останавливаюсь на нижней ступеньке моста, перевожу дыхание. Кто-то следит за мной? Почему ощущение чужого взгляда не оставляет? Наверное, от нервов мерещится. Разве я не лезу прямиком в логово врага?
В воде что-то плеснуло. Я вздрагиваю, вслушиваюсь в ночную темноту и начинаю осознавать, что безлюдная столица меня пугает.
Шаги. И шаги пугают не меньше.
Стража?
Я не делаю ничего плохого, можно сказать, гуляю, но всё равно пригибаюсь, затаиваюсь у широкого парапета, замираю. Шаги приближаются. Патруль идёт вдоль набережной. На мосту мне от них не спрятаться. Едва лишь один из них повернёт голову… Определённо, прячущаяся одиночка вызовет больше вопросов, чем девушка, идущая открыто, но вскакивать я уже не решусь. Соврать, что оступилась и массировала стопу? Патрульные появляются в поле зрения. Позади, там, откуда я недавно пришла, слышится надсадный скрежет, и патрульные, забыв про мост, бросаются на звук. Скрежет, повторяясь, удаляется, уводя их от меня. Я, воспользовавшись моментом, перебираюсь через мост.
Совпадение слишком странное… Но я же не побегу проверять, кто там шумел. Маловероятно, что за мной следит человек Рея, ведь у него есть Лали. Вчера я привлекла внимание посла и сеньора Поморро. Оба мои будущие союзники, так что я не возражаю, если они проявили ко мне интерес.
Через две улицы я, наконец, добираюсь до цели.
И пока я шла, я больше не чувствовала чужого внимания, а ведь специально прислушивалась к ощущениям. Пожалуй, мне даже слегка некомфортно, словно я что-то потеряла? Пфф.
Двухэтажный дом, который арендовал Рей, похож на гигантский детский кубик с крышей-пирамидкой. Прилегающей территории нет, дом зажат между соседними особняками, в одном из которых проживает выбившийся с самого дна торговец. Рея особенно тяготит, что он вынужден жить на одной улице с бывшим босяком.
Я смотрю на дом — в окнах нет света.
Должно быть, Рей давно видит сны. Малочисленная прислуга расходится по спальням вслед за хозяином.
Я обхожу дом, миную крыльцо чёрного хода, ведь дверь наверняка заперта, а ключей у меня нет. Я надеюсь, что кухарка, бабушка Моно, как она просила себя называть, хотя выглядела лет на сорок или сорок пять, сегодня не изменила своей привычке и оставила окно кухни приоткрытым.
Мне везёт — окно действительно открыто.
Оглядевшись, я убеждаюсь, что поблизости никого, лишь на дереве хлопнула крыльями беспокойная птица. Ухватившись за подоконник, я подпрыгиваю. Подтянуться не получается, я соскальзываю обратно на землю, и мысль в голову приходит совершенно дурацкая: кто бы за мной ни следил, господин имперский посол или сеньор Поморро, хорошо, что они не узнают о моём позоре. Хотя логичнее было бы надеяться на поддержку, причём во всех смыслах: чтобы и на подоконник подсадили, и подстраховали, и я бы благополучно выбралась с письмами.
Я цепляюсь, рывком забрасываю себя наверх и в живот впивается доска оконного проёма. Минуту, показавшуюся вечностью, я барахтаюсь, бессмысленно дрыгая ногами. Мне даже кажется, что я застряла, и что утром меня найдут в столь непотребном виде. К счастью, я всё ещё могу изобразить куль с костями и свалиться назад. Успокоившись, я кое-как вползаю в окно и даже ухитряюсь не сильно нашуметь, спрыгивая на пол.
Дом молчит.
Я выскальзываю в тёмный коридор и иду на ощупь. Мне на второй этаж, в рабочий кабинет Рея. Дело осложняется тем, что кабинет примыкает к его спальне…
Насколько я понимаю, у Рея два тайника, если не больше. Мне известен код от сейфа, вмурованного в стену и скрытого картиной. Про второй тайник я лишь догадываюсь — Рей не хранит в сейфе ничего особенно важного. К счастью, мои письма также не относятся к важному. О том, что Рей переложит их в сейф позднее, а сейчас прячет в другом месте, я стараюсь не думать, ведь это не то, на что я могу повлиять.
Я считаю ступени. Шестая скрипит, поэтому её я аккуратно перешагиваю и продолжаю подниматься. На втором этаже тоже тихо, из-под закрытых дверей на полу не пробивается свет. Я крадусь на цыпочках.
По-прежнему тихо…
Сердце гулко стучит, но голова остаётся ясной. Кабинет приближается, и я сжимаю пальцы на дверной ручке, надавливаю. Ручка плавно опускается. На грани слышимости раздаётся щелчок замка. Рей спит крепко. Такая мелочь ведь не разбудит его, верно? Дверь податливо открывается, впускает меня в святая святых.
Я снова замираю и слушаю тишину.
Свет зажигать нельзя, но я вслепую должна справиться. Осталось чуть-чуть… Эх, лучше бы я пошла в “Вегу” и попросила о помощи сеньора Поморро. Ночные кражи — не моё. Дневные, подозреваю, тоже. Даже проверять не хочу. Я снимаю со стены картину, ставлю в кресло.
Сейф на месте, под пальцами гладкий металл. Я нащупываю два ребристых колёсика, большое и маленькое. Каждый поворот они противно щёлкают. В тишине дома их клацанье кажется громоподобным, я уговариваю себя, что я преувеличиваю. В любом случае у меня нет выбора — семь поворотов большого колёсика и четыре — маленького.
Замок, будто издеваясь надо мной, открывается особенно громко.
Створка распахивается сразу во всю ширь, и я запускаю руку в недра сейфа. Слишком темно, чтобы рассмотреть. Я помню, что мои письма хранились в картонной папке, но их тут явно не одна. Я достаю стопку целиком. В скупом свете звёзд нечего и думать о том, чтобы прочитать содержимое. Я открываю папку за папкой и ориентируюсь на размер бумаг. Несколько листов формата официальных документов явно не то, как и пачка тонких листков, я писала на качественной бумаге.
Да!
Я нашла — приоткрыв конверт, я улавливаю аромат своего парфюма. Навскидку у меня в руках все тридцать семь писем.
Время драпать. Я даже сейф закрывать не буду…
Я оборачиваюсь к двери.
По глазам ударяет нестерпимо яркий свет. Я тотчас слепну.
— Дара?! — я узнаю голос Рея. — Что ты… Письма? Как ты вскрыла сейф?
Глаза слезятся, я отчаянно моргаю, и постепенно зрение начинает восстанавливаться. Хотя картинка всё ещё смазанная, я понимаю, что Рей, полностью обнажённый — обычно он спит раздетым и сейчас пришёл, не потрудившись прикрыться — стоит в дверях.
Я стискиваю добычу. Не важно, что он меня видел. Пока письма у меня в руках, я всё ещё могу сбежать, и у него не будет никаких доказательств. Но как сбежать от крепкого мужчины, перегородившего собой проход?
Впору из окна прыгать. Но я скорее переломаю ноги, чем сбегу. И на большое раскидистое дерево, растущее как раз за окнами, мне не перебраться.
