— Князь Кокберг.
Глава 25
— Нам лучше поторопиться, — вмешиваюсь я.
Габриэль игнорирует.
— Князь Кокберг, я могу положиться только на вас! — восклицает она и пускает по щеке бриллиантовую слезу.
Старая как мир уловка действует, папа “плывёт”. Кей тоже под впечатлением. Впрочем, я думаю влияет не игра Габриэль, а продолжающий действовать ментальный поводок.
Отступив, я не препятствую пустому разговору и встречаюсь взглядом с князем Арденом. Он, глядя на меня, чуть усмехается.
— Княжна, вы выбрали сторону, — он говорит достаточно тихо, чтобы его слышала только я. Даже не столько услышала, сколько по губам прочитала. И уловила упрёк то ли в ошибочном выборе, то ли в незрелости суждений.
Кивнув, я уступаю дорогу Габриэль. Князь Арден и члены его семьи не возражают быть последними. Я нарочно замедляюсь, чтобы спросить:
— А вы, князь?
— Я на стороне будущего, княжна Исидара, — уверенно отвечает он, но мне в его ответе чудится игра словами. — Я понимаю вашу обиду на правящую семью. Но… вы уверены, что принц Шенайский не нанесёт вам ещё более глубокую обиду? Стать супругой имперского принца, безусловно, заманчиво, однако с падением Вадора слова принца станут не более, чем шуткой. Я слышал, что его высочество женится на принцессе Фиотской, переговоры уже ведутся. Княжна, я не лгу.
— В чём вы пытаетесь убедить меня, князь Арден?
Мы поднимаемся по парадной лестнице, ступаем на ковровую дорожку, устилающую ведущий к тронному залу коридор.
— Убедить? Не-ет. Я лишь обращаю ваше внимание на очевидные факты и прошу их обдумать. Империя лишит вас статуса и титула, из княжны вы опуститесь до положения дочери низшего провинциального аристократа. Я убеждён, что все мы должны сплотиться перед угрозой вторжения и защитит нашу страну.
— И кого назначим регентом? — в лоб спрашиваю я.
Князь Арден пожимает плечами. Видимо, ему не понравился мой враждебный тон.
Его слова заставляют меня задуматься — правильно ли я поступаю?
Заниматься политикой — последнее, что я хочу. Особенно сейчас, когда сердце рвётся от беспокойства за Ксана, и я держусь только потому что Манс меня заверил — броня исчезает сразу после гибели демона, Ксан жив. Но… Не в моих силах исцелить или ускорить выздоровление. Зато в моих силах взять грядущий хаос под контроль. Или хотя бы свести ущерб к минимуму. Разве не так должна поступать претендентка на роль супруги принца?
В любом случае, пока ментальный поводок не снят, я не могу бросить свою семью.
Гвардейцы, настоящие, не ряженые, распахивают двери тронного зала.
Князь Ярес взирает на нас с высоты возвышения. Примечательно, что князь Шерс с семьёй занял место подле возвышения.
Я успеваю заметить, как Габриэль стискивает пальцы. Однако принцесса не возражает.
— Вадор обезглавлен, империя готовит вторжение, — начинает князь Ярес. — Мы должны защитить нашу страну, наши границы. Я уверен, союз с Элией будет наилучшим решением.
Что?!
Я рвано выдыхаю…
Элия действительно может дать войска и сохранить привилегированное положение некоторых аристократов. И назначит цену.
На юге Элии тянется Мёртвый каньон, в котором добывают лучшие в мире кристаллы, используемые в артефакторике. Название каньона говорящее. Рабочие травятся вредными испарениями и гибнут, редко, кто выдерживает больше года. Поэтому элийцы закупают… рабов. Они будут очень рады предложению князя Яреса, ведь он будет поставлять им крестьян тысячами.
— Поддерживаю, — кивает князь Шерс.
— Князь Арден тоже поддерживает? — резко спрашиваю я.
— Княжна, — морщится князь Ярес, возомнивший себя правителем.
Неожиданно, но Габриэль встаёт на мою сторону:
— У княжны Кокберг права высказаться не меньше, чем у вас, князь. Есть предел допустимому. Отдать Вадор на разграбление только потому что элийцы позволят сохранить видимость независимости также преступно, как приносить Вадор в жертву во имя личного бессмертия.
Габриэль поднимается на возвышение и, спокойно обойдя князя, совершает вопиющее — опускается на трон.
Князь Арден наблюдает молча. Он напоминает мне змея, выжидающего среди камней и готовящегося к броску.
— Я предлагаю вступить в Алый союз. Таэль доминирует на материке, и не всем такое положение вещей нравится. Получив возможность ударить с двух сторон и вынудить империю вести войну на два фронта, Алый союз непременно ею воспользуется. Мы получим временные трудности, но главное, что интереса к полуострову в долгосрочной перспективе у Алого союза нет.
Папа согласно кивает. Ни желания захватить власть, ни своих идей у него нет.
— Решено, — Габриэль хлопает ладонью по подлокотнику. — Регентом назначается князь Кокберг.
— Ваше высочество! — негодующе вскрикивает потрясённый до глубины души князь Ярес. Я про себя усмехаюсь.
— Поддерживаю, — князь Арден щурится. — Если князь Ярес возражает, мы утвердим регента на Совете лордов. Уверен, союз с Элией не найдёт поддержки.
— Князь Ярес, — продолжает Габриэль, — вы были лишены благословенного дара Белой богини. Когда Вадор нуждался в защите, вы не только не сделали ничего, чтобы защитить страну и храмы, но и сами ждали спасения.
— Все были лишены.
— Отнюдь. Князь Кокберг, пожалуйста, покажите нам.
Папа послушно поднимает руку, и с его пальцев вьются похожие на дым тени. Серые клубы темнеют, сворачиваются в силуэты, и в одном из них я опознаю гончую.
Мне хочется ругаться — я надеялась, что наша семья будет считаться такой же лишившейся магии, как и остальные. Но нет. Габриэль оказалась не менее внимательна, чем я.
Князь Ярес вскидывается. Князь Шерс реагирует ярче — отступает от теней на шаг, едва не падает, запнувшись о ведущие к трону ступеньки. Князь Арден держится лучше всех, но счастливым тоже не выглядит.
У нас проблемы…
— Что же, убедительно.
Габриэль улыбается:
— Регентом единогласно назначен князь Кокберг. Благодарю. Прежде, чем мы обратимся к Алому союзу и проинформируем Совет Лордов об изменениях, нам следует решить ещё один вопрос. Поскольку наша династия утратила доверие, я не могу принять наследие Дарена Вадора без благословения нашей благодетельной покровительницы Белой богини. Я считаю, что церемонию коронации следует соединить с брачной церемонией. Молодой князь Кокберг, только вы можете принести Вадору благословение богини и спасти нашу страну от захвата империей.
Я теряю дар речи.
Я совершенно не ожидала, что Габриэль нацелится на Кея.
