— Вы опознали тело?
— Да.
— Я кончил, — повернулся к Мейсону Страун. Мейсон с улыбкой
посмотрел на Боулса.
— Сколько времени вы были знакомы со Стивеном Меррилом?
— Совсем недолго. Так случилось, что мы поселились в одном
доме.
— Мистер Боулс, приходилось ли вам встречаться с покойным в
то время, когда тот называл себя Стонтоном Вестером Гладеном?
— Протестую: вопрос некорректный, маловажный и не
относящийся к делу, — вмешался Страун.
— Это перекрестный допрос, ваша честь, — сказал Мейсон,
подняв взгляд на судью.
— Хочу вам напомнить, — строго произнес судья Киппен,
наклонившись вперед и поверх очков глядя на Мейсона, — что мы проводим
предварительный допрос. Это не обычное судебное разбирательство. Сегодняшнее
слушание имеет только одну цель: оно должно помочь нам выяснить, действительно
ли совершение преступления имело место, и если да, то возможно ли считать
участницей этого преступления обвиняемую. Таким образом, суд не намерен
принимать протесты, касающиеся мелких и незначительных деталей, но, с другой
стороны, мы не можем позволить превращать допрос в спектакль. Я всячески
приветствую дискуссию, освещающую существенные вопросы разбираемого дела, но
любые попытки превратить зал суда в театральные подмостки будут немедленно
пресекаться, от кого бы они ни исходили. Протест отклоняется. Свидетель,
отвечайте адвокату.
— Встречались ли вы с покойным в то время, когда он
именовался Стонтоном Вестером Гладеном? — повторил Мейсон.
— Нет, сэр. За день до смерти он сказал мне, что когда-то
называл себя так.
— У меня все, — произнес Мейсон.
— Еще вопросы? — проговорил судья, обращаясь к прокурору.
— Нет, ваша честь.
— Свидетель может идти. Кто следующий?
— Вильям Фэррон.
Фэррона привели к присяге, и, встав перед судьей, он
рассказал, как разговаривал с Эвелин Багби в кафе «Джошуа» той ночью, когда
предположительно было совершено преступление.
— Подсудимая сообщила вам какие-то факты?
— Да.
— Было ли это сообщение сделано свободно и по доброй воле?
— Оно было сделано в присутствии ее адвоката, — улыбнулся
Фэррон.
— Мистера Перри Мейсона?
— Да.
— Что она вам сообщила?
Фэррон подробно пересказал историю, услышанную от Эвелин, а
потом описал свою поездку на место происшествия и события, случившиеся после
того, как были обнаружены сломанная заградительная решетка и машина с телом.
— У меня все, — произнес прокурор.
— Вопросов нет, — отозвался Мейсон.
— Вызывается сержант Голкомб, — провозгласил Страун.
Принеся присягу, сержант важно прошествовал к креслу. Всем
своим видом он показывал, что ему есть что рассказать. Отвечая на вопросы
Страуна, он объяснил, что является сотрудником городского полицейского
управления и что по звонку шерифа он отправился осматривать тело убитого.
— Что вы увидели, когда прибыли на место?
— Шел дождь. Машина все еще валялась в ущелье. Меня
встретили помощники шерифа и полицейские фотографы.
— Что вы сделали?
— Спустился и осмотрел тело. Потом, после того как убитого
сфотографировали, мы вытащили его наверх. Я указал помощникам шерифа на
некоторые детали, значительные по моему мнению, и объяснил, на что им следует
обратить внимание.
— Что это за детали?
— Ну, например, положение выключателя, регулирующего яркость
фар.
— Что вы можете сказать об этом выключателе?
— Он не был повернут.
— Вы описываете сейчас положение выключателя в машине,
найденной на дне ущелья?
— Да, конечно.
— Фары не горели?
— Нет.
— И выключатель не был повернут.
— Не был.
— Имели ли вы возможность побеседовать с обвиняемой после
совершения преступления?
— Да, сэр.
— Принуждали ли вы ее к даче каких-либо показаний?
— Нет, сэр.
— Вы ей угрожали?
— Нет, сэр.
— Все, что сообщила вам обвиняемая, она рассказала по доброй
воле?
— Да.
— Вы просили ее описать состояние фар на автомобиле, который
хотел столкнуть ее с дороги?
— Да, конечно, сэр.
— Что она сказала?
— Она сказала, что фары были включены, что свет их падал ей
в зеркальце, отражался от него и очень мешал ей оценивать ситуацию на дороге.
— Получили ли вы в свое распоряжение оружие, с помощью
которого было совершено преступление?
— Да.
— Кто передал его вам?
— Перри Мейсон, адвокат подсудимой.
— Где находилось оружие?
— На сиденье его автомобиля.
— Сколько было времени, когда вы получили это оружие?
— Около одиннадцати вечера.
— Где это произошло?
— Адвокат подъехал к «Горной Короне» — там работала
подсудимая, и мистер Мейсон, по-видимому, хотел с ней повидаться прежде, чем…
— Нас не интересуют ваши умозаключения, — перебил его
Страун, — вы как полицейский должны знать: главное — это факты. Продолжайте и
расскажите нам, что произошло.
— В общем, я попросил у мистера Мейсона револьвер, который
ему дала подсудимая, когда они сидели все вместе в ресторане.
— Отдал ли вам мистер Мейсон этот револьвер?
— Да, сэр. По-моему, он сказал, что оружие у него с собой, и
повернулся к машине. Тогда я открыл дверцу и достал револьвер.
— Где он сейчас?
— У меня.
— В каком состоянии находилось оружие в то время, когда оно
было передано вам?
— В том же состоянии, что и сейчас.
— Что касается барабана револьвера, в нем было четыре
заряженных отделения и два пустых?
— Именно так, сэр.
— Таким образом, вы утверждаете, что револьвер находится
сейчас в том же состоянии, в каком он был, когда вы его получили?
